Шрифт:
Посвящается Кэтрин Л. Бэтт. Она умеет меня рассмешить.
Среда, 21 августа
СПРИНГФИЛД, ШТАТ ВИРГИНИЯ
08:12
Колонна машин – три четырехдверных «Ситроена» – затерялась в хвосте густого автомобильного потока, стремящегося в утренние часы из пригородов в сторону Вашингтона, федеральный округ Колумбия. Им предстояло пройти ещё полторы мили по двухрядному шоссе, пересекающему Спрингфилд, и они вышли бы на Белтуэй, кольцевую дорогу, опоясывающую столицу Соединенных Штатов.
Косые лучи низко стоящего
Исполняя обязанности командира группы телохранителей, Дженкинс развернулся, посмотрел назад через плечо и увидел, что третья машина начала отставать. Нельзя было допустить, чтобы в промежуток мог втиснуться другой автомобиль, и Дженкинс взял трубку радиотелефона.
– Третий, сократи дистанцию! – коротко приказал он.
– Слушаюсь, Второй!
Дженкинс, недовольно тряхнув головой, отложил трубку. Всегда не хватало времени на должную подготовку личного состава. Он снова взглянул назад, дабы удостовериться, что третья машина выполнила приказание. Убедившись, что все в порядке, вернулся к прежнему занятию и стал снова наблюдать за правой стороной двухрядного шоссе, заполненного машинами.
Одновременно Дженкинс проверил, соблюдает ли водитель его машины нужную дистанцию с первой, где сидела охрана. Очень хотелось опустить боковое стекло, потому что даже кондиционер не мог разогнать удушливый дым сигары, которую курил пассажир на заднем сиденье. Но с этим приходилось мириться, так как именно любителя сигар и следовало беречь как зеницу ока.
Дженкинс не выносил табачной вони, но это была не самая крупная неприятность в данной операции. Он считал себя человеком, рожденным для активных действий, и отчаянно скучал, когда случалось оказаться в роли телохранителя.
Да и был твердо убежден, что все это – пустая трата времени и сил. По его мнению, шесть стражей порядка для охраны одного человека – явный перебор.
Он отогнал ненужные мысли и вновь принялся изучать дорогу впереди. В данную минуту машина проезжала участок шоссе, по обеим сторонам которого высились дома состоятельных людей. В пятидесяти метрах от передовой машины с охраной на правой стороне дороги группа из двадцати старшеклассников поджидала школьный автобус. На долю секунды промелькнула мысль, что группа может представлять опасность, но Дженкинс сразу же выбросил её из головы как несостоятельную.
Он перевел взгляд на двадцать пять футов дальше и заметил, что к школьникам приближаются два человека. Оба в темных очках, в руках – тяжелые спортивные сумки. По виду – уроженцы стран Латинской
Увидев, что латиноамериканцы выхватывают автоматы из сумок, Дженкинс рванул к себе трубку радиотелефона, и в этот момент бандиты открыли стрельбу по подросткам. На долю секунды Дженкинс замер, видя, как под градом пуль падают юноши и девушки, а передовая машина с охраной уже разворачивалась в сторону выстрелов.
Опыт подсказывал единственное разумное решение – крикнуть водителю жать на газ, чтобы проскочить опасный участок, но Дженкинс не мог так поступить – тротуар у остановки автобуса был завален телами подростков. Оставшиеся в живых пытались перебежать на другую сторону дороги, пугаясь под колесами машин. Дженкинс бросил взгляд вправо. Передовая машина остановилась, и её дверцы распахнулись.
– Нет! Продолжайте движение! – закричал Дженкинс в трубку, но его никто не слышал.
С одной стороны из машины выскочили два охранника, держа наготове автоматы «узи», и сразу же с противоположной стороны шоссе заработал пулемет, скрытый в дренажной трубе.
Оба охранника были сражены наповал.
Прогремевший сзади взрыв подтолкнул Дженкинса к решительным действиям. Третья машина была объята пламенем.
– Вперед! Жми на газ! – скомандовал он водителю Паркеру.
Тот резко крутанул руль и попытался объехать застрявшую на пути передовую машину. Но для этого пришлось бы давить шинами раненых школьников, которые старались ползком убраться из-под обстрела.
Дженкинс тряхнул Паркера за плечо и снова крикнул:
– Вперед! Иного пути нет.
Дженкинс невольно вздрогнул, когда под ударами свинца пошло трещинами лобовое пуленепробиваемое стекло. Оно было способно противостоять огню из снайперской винтовки, но не могло защитить от крупнокалиберного пулемета.
Дженкинс сполз на пол за секунду до того, как стекло разлетелось вдребезги и салон заполнил свист пуль. Одна снесла Паркеру верхнюю часть черепа, и на сиденье водителя расплылось кровавое пятно. Заглох двигатель, разбитый бронебойными пулями.
Рикошетом ударило в грудь Дженкинсу. Правая сторона груди вначале онемела, а затем её пронзили искры острой боли.
Неожиданно пулемет замолк. Сквозь пелену тумана, застлавшего голову, до Дженкинса смутно доносились стоны раненых. С трудом, преодолевая страшную боль, он вынул из кобуры в дверце машины свой «узи», распахнул дверцу и вывалился наружу, но, прежде чем он успел оглядеться, в него впились ещё четыре пули, выпущенные бандитами, которые приближались к автомобилю сзади. Ударами свинца Дженкинса прижало к земле и наполовину затолкало под машину.
Перед тем как потерять сознание, он услышал скрип гравия под ботинками. Кто-то пинком отбросил ноги Дженкинса и открыл заднюю дверцу. Как бы издалека послышался короткий вопрос по-английски с сильным испанским акцентом: