Ночной детектив
Шрифт:
СУВОРОВ: А разве ты так не считаешь, Марина? Ты арестовала Эльвиру Барсукову, совсем не имея против неё улик.
МАРИНА: Ты ещё скажи, что она белая и пушистая, и никогда не занималась криминалом и не привлекалась к уголовной ответственности!
СУВОРОВ: Занималась и привлекалась.
МАРИНА: Вот видишь, Саша!
СУВОРОВ: Но сейчас она этим не занимается. Тебе об этом Хоменко говорил, и ты сама это выяснила в ходе расследования.
МАРИНА: И сразу отпустила!
СУВОРОВ:
МАРИНА: За что? За что я – майор, следователь МВД должна извиняться перед какой-то…
СУВОРОВ: (Вздыхает) Вот когда ты это поймешь, Марина, тогда и подходи. Поговорим.
Суворов отстраняет руку Марины, поворачивается и идет дальше по коридору.
МАРИНА: Саша, они же, как наркоманы. Среди них бывших не бывает. Рано или поздно они снова принимаются за старое!
Суворов, не поворачиваясь, входит в свой кабинет. Марина смотрит ему в след. На глазах появляются слёзы.
Кумач внимательно рассматривает убитого мужчину.
– Когда убит?
ЭКСПЕРТ: Приблизительно в десять вечера. Точнее могу сказать после вскрытия.
Эксперт достает металлическую флягу со спиртным, открывает крышку и опрокидывает содержимое в рот. Кумач, видя это, кривиться, и неожиданно начинает орать:
– Немедленно прекрати жрать спиртное на рабочем месте!
Кухарьков и эксперт удивленно смотрят на Кумача. Фотограф и два патрульных замирают на месте. Рябинин испуганно крестится.
КУМАЧ: Совсем распустились!
Кухарьков хватает Кумача под руку и быстро отводит в сторону.
– Кира, ты чего?
КУМАЧ: Извини, Стас, сорвался. Понимаешь, я с утра «ни в одном глазу», а он, как специально, стал передо мной и водку глушит.
КУХАРЬКОВ: Так давай я сбегаю!
КУМАЧ: Не надо. Я бросил.
КУХАРЬКОВ: Что бросил?
КУМАЧ: Пить бросил.
КУХАРЬКОВ: Не понял?
КУМАЧ: Вообще пить бросил. Всё. Отпился.
КУХАРЬКОВ: Ты серьезно?
КУМАЧ: Серьезней не бывает.
КУХАРЬКОВ: С чего это?
КУМАЧ: Прикинь, Стас, целую ночь она надо мной издевалась. Только засну, а она приходит и говорит: «Осталось тебе, Кирюша, жить три дня и три ночи, если не бросишь пить!»
КУХАРЬКОВ: Погоди, Кира, кто к тебе приходит? Белая горячка или белочка?
КУМАЧ: Сам ты… Смерть моя. Я несколько раз в холодном поту просыпался. Врагу такого не пожелаю.
КУХАРЬКОВ: И после этого ты решил бросить пить?
КУМАЧ: А этого мало? Может, это последний звонок мне на этом свете. Может, это предупреждение свыше.
КУХАРЬКОВ: Может быть. Только ты об этом никому не рассказывай.
КУМАЧ: Почему?
КУХАРЬКОВ: Подумают, что у тебя что-то с головой. От пьянки.
КУМАЧ:
Они возвращаются назад. Кумач строго смотрит на всех.
КУМАЧ: Чего стали? Заниматься нечем? Быстро разбежались по домам свидетелей искать.
Два патрульных и Рябинин срываются с места выполнять поручение Кумача. Сам Кумач направляется со двора. Кухарьков идет за ним.
КУХАРЬКОВ: Слышь, Кира. А какая она?
КУМАЧ: Кто?
КУХАРЬКОВ: Ну, смерть? Страшная и с косой?
КУМАЧ: Да нет. Такая себе бабулька – Божий одуванчик. И, прикинь, Стас, на голове шляпка идиотская с вуалью.
КУХАРЬКОВ: С чем?
КУМАЧ: С вуалью. Ну, с сеточкой такой. А сбоку перо павлинье.
Выйдя на улицу, Кумач осматривается. Видит открытые двери магазина и направляется туда.
КУХАРЬКОВ: Прикол.
КУМАЧ: (Качает головой) Я от таких приколов за одну ночь седым стал.
Кухарьков хмыкает, глядя на лысую голову Кумача. Кумач входит в магазин.
Останавливается у банкомата «Инвестбанка», внимательно осматривает его.
КУМАЧ: Стас, позови эксперта. Пусть он с этого агрегата пальчики срисует.
КУХАРЬКОВ: Понял.
КУМАЧ: Сам продавцов в магазине опроси. Не может быть, чтобы никто из них ничего не видел. А потом мы с тобой в «Инвестбанк» наведаемся.
Суворов входит в кабинет. За столом сидит Мелкумян. Перед ним стоит початая бутылка с коньяком.
СУВОРОВ: С утра пораньше, Ашот?
МЕЛКУМЯН: Ошибаешься, Саша. У меня ещё вчерашние сутки не закончились. Не мог же я целую ночь просто так сидеть? А с хорошим коньяком и дежурство быстро прошло.
Суворов раскладывает на столе бумаги.
СУВОРОВ: За ночь ничего не произошло?
МЕЛКУМЯН: Нет. Все было тихо, как в библиотеке. Было, правда, пару приводов, но я их быстро разрулил. Вот коньяк армянский заработал. От благодарных земляков. Будешь?
СУВОРОВ: Не могу.
МЕЛКУМЯН: Как хочешь. А я буду.
Мелкумян наливает себе в стакан коньяк и не торопясь выпивает его маленькими глотками. Суворов, глядя на него, глотает слюну.
Кумач стоит на улице. Кухарьков выходит из магазина.
КУМАЧ: Что у тебя?
КУХАРЬКОВ: Поговорил с охранником. Он в десять выходил курить. Правда, не сюда, а во двор. У них там служебный вход. И видел, как трое парней грузились в «Жигули».
КУМАЧ: Ну?
КУХАРЬКОВ: Загрузились и уехали.
КУМАЧ: Он их запомнил?