Ночной дозор
Шрифт:
На пороге рекламного агентства Катерина невинно улыбнулась:
— Я не задержусь. Во всяком случае, исчезну не больше чем на час.
— Понятно, согласен.
Обернулась Ершова минут за пятнадцать. Она вручила конверт, а человек, отвечавший за фотоматериалы и знавший Катерину уже не первый год, сразу же вручил ей деньга.
— Ну, вот и все, с этими друзьями покончено. Едем дальше.
— В пункт "С"?
Пунктом "С" оказалось еще одно рекламное агентство, размещавшееся на первом этаже жилого дома. Теперь Илья мог видеть свою
Катерина вернулась раздосадованной.
— Случился прокол, — сказала она, бросая в сумку конверт.
— Мало заплатили, что ли? — уже на правах человека, сведущего в расценках на профессиональные фотографии, спросил Илья.
— Заплатили за старое, а за новое.., у них нет денег. Но пришлось оставить работу. Противно вот что: это агентство из всех, которые мы объехали и из тех, что еще предстоит объехать, — самое богатое. А самые богатые, как известно, самые жадные.
— Если ты это знаешь, то к чему обиды?
— Хотелось решить сегодня все дела, получить все причитающиеся мне деньги, раздать долги. Кстати, к этому я еще не приступала.
— И что потом? — поинтересовался Илья.
— Заснуть спокойно. А утром — в аэропорт.
— И куда, если не секрет, на отдых?
— Можно сказать и так. Любая смена обстановки — это отдых. Выбирать не приходится, едешь туда, где платят деньги. И если мне платят их за бородатых мужчин в камуфляже и с автоматами, я буду снимать их.
— В Таджикистан?
— Нет, в Чечню.
Илья присвистнул и покосился на Катерину. Она совсем не походила на женщину, способную существовать в условиях войны. Но не походила лишь на первый взгляд.
Теперь, когда Илья узнал ее немного поближе, то понял, что такая способна, если ей это надо, пройти сквозь стену и выжить в вечной мерзлоте, среди айсбергов и льдов. И сумеет это сделать не благодаря своей выносливости, а найдет такого лоха, как он, который сделает за нее половину работы. Будет погонять упряжку собак, а сама, укутавшись в мех и пригрев на животе кофр с аппаратурой, станет нежиться в санях и только покрикивать: «Быстрее, а то медведи уйдут!»
— Много платят за бородатых мужчин?
— Точно не могу сказать, коммерческая тайна, но маленькую тайну выдам: за одного бородатого боевика я получу больше, чем за качка-педераста, напудренного, накрашенного и натертого маслом, словно бройлер, перед тем как его засунут в духовку.
Илья рассмеялся:
— Весело с тобой, интересная у тебя работа.
— — Ничего интересного в ней нет. Я бы с большим удовольствием… — и тут Катерина задумалась.
"А в самом деле, чем бы я могла заниматься с большим удовольствием? Нет, работа у меня все-таки что надо.
Хочу — работаю, хочу — нет. Где еще такое счастье найдешь?"
По большому счету, ничего в этой жизни, кроме работы, у нее нет. И забери у нее кофр с фотоаппаратурой — она никто, потеряет все. «Не будь со мною кофра, никогда бы
— Илья, сколько тебе лет?
— Совершеннолетний.
— Это я вижу. Мне тридцать. Кстати, это сущая правда, могу и паспорт показать. Я не преуменьшаю и не преувеличиваю.
— Я так и думал, примерно. А мне двадцать семь.
— Ну, вот видишь, ничего у нас с тобой не получится.
Ты младше, я старше…
Илья вздохнул и сказал:
— Любви все возрасты покорны.
— Это ты о ком?
— Не о нас же с тобой! Мы с тобой делом занимаемся, ты ездишь по агентствам, по редакциям, а я тебя вожу.
Времени на глупости не остается, хотя стоило бы заехать куда-нибудь перекусить.
— Времени нет. Разве что, в «Мак-драйв».
Илья сглотнул слюну. «Макдональдс» он не любил, но проголодался так сильно, что с удовольствием поел бы жареной картошки прямо руками, сидя в машине. Илья уже готов был направиться в ближайший «Макдональдс», но Катерина со свойственной ей деловитостью сказала:
— Есть я не хочу, согласна на кофе.
У Ильи вырвалось:
— Да ты же только что пила кофе!
— Значит, забыла, — с милой непосредственностью сказала женщина и тут же взмахнула рукой. — Но ты же не обижаешься на меня за это? Я вся в делах, занята мыслями о деньгах, фотографиях. У тебя тут перекусить ничего не найдется? — она положила пальцы на ручку ящичка на приборной панели.
— Есть яблоко и два твоих каблука — пластмасса, обтянутая кожей.
— Каблуки можно есть только на Северном полюсе, а вот яблоко я бы съела. Кстати, от яблок улучшается цвет лица. Какое яблоко съем, такой оттенок лицо и приобретет.
У тебя какое?
— Зеленое.
— Значит, будем зелеными, как баксы. Можно, сама достану? — и, не дожидаясь согласия, Катерина распахнула ящичек, и тут же идеальный порядок, царивший там, был нарушен.
Связка ключей спуталась с мотком цветного провода, фонарик чуть не упал на пол. Но цель была достигнута.
Катерина завладела яблоком, тщательно протерла его салфеткой, извлеченной из кофра, и затем сладострастно, с хрустом надкусила.
— Вкусно, — немного пожевав, сказала она и протянула водителю. — Кусай, я с тобой поделюсь. Не все же удовольствия одной мне.
— Спасибо, — Илья тоже надкусил яблоко.
Они посмотрели друг на друга и улыбнулись. Улыбки получились по-детски непосредственными. Они так и ели яблоко, кусая по очереди. Огрызок улетел в окошко.
— Ну, а здесь тебя сколько ждать?
— Не знаю пока. Постараюсь побыстрее. Мне уже, честно признаться, надоело ездить по офисам.
— Хорошо, — сказал Илья, — тогда я подскочу в «Макдональдс», слава богу, он недалеко, куплю чего-нибудь поесть.
— Послушай, я тебе дам денег, пока они еще у меня есть, а?