Ночной дозор
Шрифт:
— А где она?
— Через минуту все объясню. Сперва избавлюсь от этой ужасной одежды.
— А К. В. здесь?
Грэхем открыл дверь.
— Должен быть здесь.
Колчинский осмотрел номер:
— Неплохо. Очень неплохо.
— А как же иначе, ведь номер для молодоженов! — проворчал Грэхем.
Колчинский усмехнулся и сел.
— Позвоню К.В., встретимся где-нибудь у бассейна. День слишком хороший, чтобы сидеть в четырех стенах.
— Сабрина записала его номер. Он где-то у телефона, — донесся из спальни
Колчинский нашел телефон Витлока и позвонил ему. Но тот не ответил. Тогда он позвонил на коммутатор и попросил найти его.
Витлок позвонил из бассейна. Колчинский сказал, что через несколько минут они к нему спустятся. Грэхем переоделся в синие шорты и белую футболку, и они на лифте спустились в фойе.
Витлок помахал им. Он был в плавках, на шее висело полотенце. Они направились к тенту и сели под ним. Подошел официант, и они сделали заказ.
— У тебя безмерно счастливый вид, — сказал Колчинский, вытирая шею платком.
— Стараюсь изо всех сил, — улыбаясь, ответил Витлок.
Официант принес заказ, и Грэхем подписал чек.
Колчинский, пренебрегая стаканом, стал пить пиво прямо из бутылки. Вытер пену с губ и спросил:
— Кто-нибудь собирается меня ввести в курс последних событий?
Они стали по очереди рассказывать об утренних происшествиях.
— Значит, ты еще не изучил план дома? — спросил у Грэхема Колчинский.
— Нет.
— Я прихватил все с собой, — сказал Витлок, показывая на карты Силвы, лежавшие перед ним на столе. Они были свернуты в рулон и перевязаны ленточкой. — Нарисовано не слишком хорошо, но очень подробно.
Грэхем снял ленточку и сел поудобнее, собираясь углубиться в изучение схем.
— Что за яхту ты нанял? — спросил Колчинский Витлоха.
— Яхта довольно старая, но двигатель в прекрасном состоянии. Это первое, что я проверил. — Витлок отпил пива. — Были какие-нибудь проблемы с оборудованием, которое я заказал прошлой ночью?
— Абсолютно никаких. К тому времени как я приехал в аэропорт Кеннеди, все уже было погружено в самолет. Они в аэропорту, в двух ящиках, на яхту их можно доставить, не вызывая подозрений.
— Какие новости от второй ударной? — спросил Грэхем.
— Они попытаются захватить тюрьму сегодня в полночь по местному времени. — Колчинский взглянул на часы. — Это около шести часов вечера.
— И какие шансы на успех? — спросил Витлок.
— Хорошие. Им предоставлена свобода действий в отличие от вас, когда вы вытаскивали Мастерсона из Марокко. С Марокко у ЮНАКО есть соглашение о сотрудничестве. Ливия же, напротив, отказывается сотрудничать с нами.
— Какие-нибудь шаги предпринимаются в этом направлении? — Грэхем оторвался от схем.
— Ребята применят оружие, если не будет другого выхода. Но это не значит, что они могут изменить план «Рембо».
Витлок оттолкнул от себя пустой стакан и поднялся:
— Сергей, уже
Колчинский кивнул и легонько похлопал Грэхема по плечу:
— Удачи тебе, Михаил.
— Ага, — пробормотал Грэхем машинально.
— Счастливо повеселиться, Майк, — сказал Витлок с чуть заметной улыбкой, зная, как ненавистны Грэхему всякие вечеринки.
— Ага, — повторил Грэхем, не отрываясь от своих схем.
Витлок и Колчинский весело переглянулись и пошли в фойе. Грэхем изучал карты еще пятнадцать минут, пока не убедился, что все запомнил, затем позвал официанта и заказал еще бутылку «Перрье».
Глава 10
— Ты скоро? — прокричал Грэхем, стоя под дверью ванной.
— Через пять минут, — откликнулась Сабрина.
Грэхем в отчаянии покачал головой — Сабрина уже целый час сидела в ванной.
— А ты готов? — спросила она.
— Давно, — ответил он, заваливаясь на кровать и подкладывая руки под голову.
— Ты надел рубашку, которую я тебе купила?
— Да, — сказал он, поморщившись.
Голубую рубашку в красную и желтую полоску впору бы носить Дьюейну. Он также повязал цветастый платок, который свободно болтался у него на шее, надел джинсы, легкие туфли, а также белую кепку с длинным козырьком, на котором красовалась надпись. Это был подарок Сиобан, и он чувствовал, что кепка вполне отвечает духу Карнавала.
— Сиобан оказалась довольно милой при более тесном знакомстве, — неожиданно сказала Сабрина. — Вчера мы видели только фасад.
— Да? — пробормотал Грэхем.
— У нее было трудное детство. Ее мать была алкоголичкой, и ее воспитывал, как мог, отец. Когда он умер, она убежала из дома и пристала к шайке карманников, промышляющих в фавелах. Шайку разогнали, а ее отправили домой, где она узнала, что ее мать снова вышла замуж. Отчим тоже был алкоголиком. Он бил ее, и она вновь вынуждена была бежать. Именно тогда она попала в салон модной одежды. В двадцать лет вышла замуж за фотографа. Он был свободный художник и работал в Париже. Так она нашла там работу.
— Они еще поддерживают отношения?
— Не думаю. Ей не хотелось об этом говорить, и Я не стала настаивать.
Грэхем оглянулся на нее, когда она вышла из ванной. На Сабрине было обтягивающее белое кружевное трико, бикини с россыпью серебряных блесток и накидка из серебристо-золотой ткани, свободно закрепленная под горлом.
— Ну как?
— Тебя арестовали бы, если бы ты прошлась в таком виде по Пятой авеню.
Она усмехнулась:
— Буду считать это комплиментом. Хотя, если сравнивать с нарядом Сиобан, мой туалет выглядит весьма старомодным. Похоже, что женщины на этом приеме будут соревноваться друг с другом в экстравагантности. Наибольший успех будут иметь эротический и экзотический стиль.