Ночной мир
Шрифт:
– Не хочешь ли ты сказать, что мы не поделимся жратвой с соседями, если они будут в ней нуждаться?
– Кэрол, пожалуйста, говори тише, – прошипел Хэнк, оглядываясь в безлюдном коридоре. – Никто не должен знать про наши запасы. Никто! Ты расскажешь одному, тот расскажет еще двум, а те двое еще двум. Оглянуться не успеешь, как все в этом доме, да что в этом доме – во всем Ист-Сайде узнают про наши запасы. И будут стучаться к нам в дверь, прося подаяния. Дадим одному, придется дать и другим. Так и отберут все до крошки, нам ничего не оставят. А не захотим отдавать, выломают дверь,
Пораженная Кэрол пристально смотрела на него.
– Господи, Хэнк, что с тобой?
– Со мной? Лучше скажи, что с тобой? Неужели ты не можешь понять, что все рушится и наши запасы, «наша жратва» как ты говоришь, спасут нас от голодной смерти?
Она продолжала в изумлении смотреть на него, когда мимо с воем сирен промчалась полицейская машина.
Выживание? Просто выживание? Какой ценой? Она не могла представить себе, что отбросит все свои гуманные соображения и ценности ради туго набитого желудка. И тут неразрешимый вопрос промелькнул в ее мыслях: неужели голод – настоящий голод – изменит ход ее мыслей?
Оставалось только надеяться, что ей никогда не придется отвечать на этот вопрос. Но сейчас перед ней совсем другой Хэнк. Странный какой-то. Может быть, на него подействуют логические доводы?
– Но, Хэнк, ведь на всю жизнь не запасешься.
– Нет! Нет! – воскликнул он, и страх промелькнул на его лице. – Рано или поздно все придет в норму. Тогда мы сможем выменивать то, что имеем, на другие необходимые вещи, и будем настоящими королями.
– Великолепно, Хэнк. Но чтобы достичь всего этого, придется шагать по трупам друзей и соседей. Ты сможешь быть счастлив при этом?
– Черт возьми, Кэрол. При чем тут счастье? Я говорю о выживании!
Она с отчаянием подумала, что перед ней глухая стена, а не человек.
– Хорошо, Хэнк. Будем думать о выживании. Но мне необходим глоток свежего воздуха.
Она прошла через коридор и вышла на улицу.
– Не забудь про список! – донесся до нее голос Хэнка. – К вечеру надо закупить все!
Кэрол с досадой подумала, что надо было захлопнуть за собой дверь.
Из передачи Си-эн-эн:
«Продолжаем еженедельный обзор новостей. Репортаж из Белого Дома. Президент объявил чрезвычайное положение во всей стране. Все армейские резервисты уже задействованы. Конгресс собрался на чрезвычайную сессию».
Монро, Лонг-Айленд
Сильвия сразу же узнала по телефону голос старика. И не могла сдержать нахлынувшую на нее враждебность.
– Надеюсь, вы звоните не для того, чтобы предложить нам перебраться в город? – сказала она, стараясь сохранять спокойствие. – Вы ничего не добьетесь, оказывая на меня давление, мистер Вейер. Так быстро я никогда не сдаюсь.
– Я это знаю, миссис Нэш. И пожалуйста, называйте меня Глэкеном. Это мое настоящее имя.
Но Сильвия не хотела его так называть. Не хотела, потому что это означало бы стать с ним накоротке. Поэтому она промолчала.
– Я не
– Мы провели ее спокойно. Спасибо. – Но не вам.
Она подавила в себе желание рассказать ему, что странная привязанность, которую Джеффи к нему питал, едва не стоила мальчику жизни – так же, как и Ба, так же, как ей самой, что если бы Джеффи не был постоянно сосредоточен на нем, он бы не ушел прошлой ночью из дому. В глубине души она понимала, что Глэкен может свести на нет все ее претензии одним единственным доводом – хорошая мать должна знать, где находится ее сын. Всю ночь она мучилась, корила себя за то, что позволила Джеффи уйти. Будь она заботливой матерью, Руди остался бы жив, а на шее Ба не осталось бы дюжины кровоточащих ран.
– У нас старый, прочно сделанный дом, – сказала она, – с металлическими ставнями, которые мы вчера сделали, он стал неприступной крепостью.
Прошлой ночью атака была неистовой. До самого рассвета твари не переставали биться о ставни. Наглухо запершись, они лишь по наступившей тишине узнали, что взошло солнце. Она встретила новый день с облегчением, но совершенно измученная.
– Прекрасно, – сказал Глэкен, – очень рад был об этом узнать. Надеюсь, вы и впредь будете так же успешно отражать все атаки. Но я позвонил еще и по другому поводу. Хочу предупредить, что Джек, тот самый парень, который вчера проводил вас ко мне, собирается сегодня нанести вам визит.
– Я же предупредила, что не нужно на меня давить.
– Вам нечего опасаться, миссис Нэш. Он придет не к вам. Ему надо поговорить с Ба.
– Ба? А зачем ему понадобился Ба?
Она смутно вспомнила мускулистого, темноволосого, темноглазого человека, о котором говорил Глэкен, – с виду самого заурядного. Он стоял рядом с Ба в глубине комнаты, полушепотом переговариваясь с ним. Это было так необычно для Ба – говорить с незнакомым человеком, а она не помнила, чтобы они раньше встречались.
– Пожалуй, будет лучше, если Джек сам все объяснит, – ответил Глэкен. – Всего хорошего, миссис Нэш.
Джек приехал, когда утро уже переходило в день. Сильвия слышала, как он подъехал, и наблюдала, как он выходит из своего автомобиля с порванным откидным верхом. Поскольку Ба ушел, чтобы проверить, нет ли снаружи уязвимых мест в их обороне, а перекидывался мячом с Джеффи, ей самой пришлось спуститься вниз чтобы впустить Джека. Но он не пошел к входной двери а обогнул дом с той стороны, где работал Ба.
Что могло быть общего у этих двух людей? Сильвия не нашла ответа на этот вопрос. Она едва поборола в себе желание на цыпочках подкрасться к одному из окон и подслушать их разговор. Зачем? Скоро она и так все узнает.
Как бы в подтверждение ее слов, несколькими минутами позже Ба провел Джека в дом через черный ход. За ними катился в своем кресле Алан, а замыкал шествие Джеффи, на ходу перебрасывающий мяч из одной руки в другую.
– Здравствуйте, миссис Нэш, – поздоровался Джек, протягивая ей руку, – мы виделись с вами вчера.