Ночной огонь
Шрифт:
Хильер Фат огорчился: «Следует ли вас понимать таким образом, что он полностью потерял память?»
Уэйниш вспомнил о странном голосе, объявившем имя Джаро: «Не стал бы делать безоговорочные выводы. На схеме структуры мозга заметны отдельные точки и остаточное свечение, напоминающие по форме разрушенные матрицы — таким образом, в его воображении могут время от времени появляться намеки на события прошлого, но они останутся бессвязными».
3
Хильер и Альтея наводили справки в населенных пунктах, расположенных вдоль долины реки Фуази,
По возвращении в Сронк Фаты пожаловались Уэйнишу на бесплодность розысков. Врач ответил: «У нас мало всеобщих организованных структур, зато у нас множество независимых групп, кланов и округов, и все они относятся друг к другу с подозрением. Опыт научил их тому, что никто не будет создавать для них лишние проблемы, если они сами не будут совать нос в чужие дела — такова жизнь на планете Камбервелл».
Обувь и одежда Джаро были явно импортного происхождения; так как важнейший космический порт, Танциг, находился недалеко от реки Фуази, Фаты не сомневались, что Джаро привезли на Камбервелл с другой планеты.
При первой возможности Альтея робко попыталась задать мальчику несколько вопросов, но, как предупреждал доктор Уэйниш, в памяти Джаро не осталось ничего, кроме изредка возникавших образов — скорее намеков на воспоминания, нежели воспоминаний — пропадавших прежде, чем он успевал их осознать. Один из образов, однако, оставил исключительно глубокий след и вызывал у Джаро приступы страха.
Это видение явилось внутреннему взору Джаро однажды вечером. Ставни были закрыты, чтобы заходящее солнце не светило в глаза, в комнате царил приятный полумрак. Альтея сидела у кровати мальчика, пытаясь разобраться в картинах, тревоживших его воображение. Через некоторое время Джаро задремал; беседа, и так уже отрывочная, прекратилась. Джаро лежал, обратив лицо к потолку, с почти закрытыми глазами. Внезапно он ахнул, словно задыхаясь. Пальцы его сжались в кулаки, рот раскрылся.
Альтея сразу заметила происходящее. Она вскочила и, нагнувшись, заглянула ему в лицо: «Джаро! Что такое? Скажи, что случилось?»
Джаро не ответил, но мало-помалу успокоился. Альтея пыталась говорить сдержанно и ровно: «Джаро, скажи что-нибудь! Ты в порядке?»
Джаро с сомнением покосился на нее и закрыл глаза, после чего пробормотал: «Мне привиделось что-то страшное». Альтея старалась не волноваться: «Расскажи, что ты видел?»
Через несколько секунд Джаро начал говорить — так тихо, что Альтее пришлось пригнуться, чтобы расслышать: «Я вышел на крыльцо какого-то дома — кажется, я жил в этом доме. Солнце зашло, стало почти темно. Передо мной, за оградой, стоял человек. Я видел только силуэт на фоне неба». Джаро замолчал.
«Кто этот человек? — спросила Альтея. — Ты его знаешь?»
«Нет».
«Как он выглядел?»
Запинаясь, подбодряемый подсказками Альтеи, Джаро рассказал, что видел высокую худощавую фигуру на фоне серого сумеречного неба, в плотно облегающем сюртуке и черной шляпе с низкой тульей и жесткими полями. Фигура эта пугала Джаро, хотя он не понимал, почему. Фигура производила суровое, величественное впечатление — она повернулась и посмотрела Джаро прямо в лицо. Вместо глаз у нее были четырехконечные звезды, испускавшие серебристые лучи.
Заинтригованная, Альтея спросила: «И что было дальше?»
«Не помню», — голос Джаро затих, и Альтея больше не тревожила его сон.
4
Джаро
Джаро зашел в дом и сказал матери, что за оградой стоит человек. Та на мгновение замерла, после чего издала возглас настолько опустошенный и гнетущий, что в нем даже не было признаков страха. Она решительно взяла с полки металлическую коробку и всучила ее Джаро: «Возьми эту коробку и спрячь ее так, чтобы никто не нашел. После этого спустись к реке и залезай в лодку. Я приду, если смогу, но приготовься отчалить без меня, особенно если заметишь, что подходит кто-нибудь другой. Торопись!»
Джаро выбежал через заднюю дверь. Спрятав коробку в тайнике, он в нерешительности застыл, полный тошнотворных предчувствий. Наконец он побежал к реке, приготовил лодку и стал ждать. Ветер шумел у него в ушах. Он осмелился сделать несколько шагов обратно к дому, остановился и прислушался. Что это? Вопль, едва слышный из-за ветра? Тихо простонав от отчаяния, Джаро побежал домой вопреки указаниям матери. Заглянув в боковое окно, сначала он не мог понять, что происходит. Мать лежала на полу, лицом к потолку, с раскинутыми руками; рядом стояла черная сумка, а около ее головы блестел какой-то аппарат. Странно! Музыкальный инструмент? Напряженно вытянув руки и ноги, женщина не издавала ни звука. Около нее опустился на колени человек в черной шляпе, чем-то сосредоточенно занятый — судя по всему, он играл на музыкальном инструменте. Инструмент выглядел как небольшая стойка с трубчатыми колокольчиками. Время от времени человек переставал играть и задавал матери вопросы — словно спрашивал, понравилась ли ей мелодия. Но женщина лежала молча и неподвижно, как каменная.
Джаро немного переместился, и это позволило ему лучше разглядеть инструмент. На мгновение ум его помрачился, но тут же словно сдвинулся в сторону, освободив место другому, более бесстрастному, хотя и неспособному здраво рассуждать наблюдателю. Джаро побежал к заднему кухонному крыльцу, взял из ящика топорик с длинной ручкой, прошел через кухню, не чувствуя под собой ног, и остановился в дверном проеме, оценивая ситуацию. Человек согнулся на коленях, спиной к Джаро. Руки матери были прибиты к полу скобами, пронзившими ладони, а ее щиколотки были закреплены хомутами потолще. В отверстие каждого ее уха была вставлена металлическая трубка; трубки изгибались, проникали через синусные пазухи и выходили наружу через рот, образуя подковообразные крюки, растянувшие губы и превратившие рот в неподвижную темную прореху. Крюки были соединены натянутой мембраной, резонировавшей, когда дрожали трубчатые колокольчики. Когда человек в черной шляпе ударял по ним серебряной палочкой, колокольчики звенели и гудели, по-видимому заставляя звуки проникать в мозг женщины.
Человек перестал играть и сухо задал вопрос. Женщина лежала молча, неподвижно. Человек ударил по колокольчику — осторожным и точным движением. Женщина судорожно напряглась, выгнув спину, и снова опустилась. Джаро подкрался к человеку сзади и ударил его топориком, целясь в голову. Предупрежденный вибрацией дощатого пола, человек обернулся — топор скользнул по его лицу и попал по плечу. Человек не сказал ни слова, но поднялся на ноги. Отступив на шаг, он споткнулся о черную сумку и упал. Джаро выбежал на задний двор через кухню, обогнул дом снаружи и осторожно приоткрыл переднюю дверь. Человека больше не было. Джаро вошел в комнату. Мать смотрела на него; с трудом шевеля растянутыми губами. Она прошептала: «Джаро, теперь ты должен быть храбрым, самым храбрым! Я умираю. Убей меня, пока он не вернулся».