Ночной Орел
Шрифт:
Через час дверь чулана открылась и показался рыжебородый детина с автоматом на шее и с огарком горящей свечи в руке.
А ну, выходи!
– крикнул он арестованным по-чешски, и те поняли, наконец, что попали в руки подпольщиков.
Понурив головы, Коринг и Гляйвиц вышли из чулана и пошли под дулом автомата по узкому проходу, а потом вверх по лестнице. Вскоре они очутились в комнате, загромождённой старинной мебелью из красного дерева. За столом сидели двое мужчин в штатском. В одном из них, смуглолицем, с живыми цыганскими глазами, Гляйвиц узнал своего недавнего конвоира - гестаповца.
Рыжебородый весело доложил сидевшим за столом:
– По
– Спасибо. Развяжите им руки и оставайтесь здесь!
– приказал смуглый.
– Есть развязать руки,- прогудел Влах и, отбросив автомат за спину, освободил арестованных от пут.
– Садитесь, господа! — сказал Горалек и указал на два стула, стоявшие посреди комнаты.
Коринг и Гляйвиц сели.
И тогда заговорил второй из сидевших у стола. Заговорил по немецки, совершенно отчётливо и правильно, но с тем акцентом, по которому легко определить русского. Он сказал:
– Профессор Гляйвиц и штурмбаннфюрер Коринг, вы арестованы пражским подпольным центром по борьбе с гитлеровской оккупацией и находитесь в руках одного из отрядов этого центра. Впоследствии вы будете переданы судебным органам, которые разберутся со всей вашей преступной деятельности и воздадут вам за неё по полному счёту. А пока что вы имеете возможность смягчить свою участь откровенностью и правдивостью. Ваше прошлое нас не интересует. Им займутся другие. Нас интересует секретная лаборатория «HV», руководителями которой вы являлись до сегодняшнего вечера. Итак, вы будете отвечать на наши вопросы?
– Да, герр... полковник...
– промямлил профессор Гляйвиц.
– Только майор, — поправил его Локтев и пристально посмотрел на гестаповца: - А вы, штурмбаннфюрер Коринг?
– Если вы представитель регулярной армии...
– начал было Коринг, но Локтев властно оборвал его:
– Не рассуждать! Мы представители народа, и этого более чем достаточно, чтобы повесить вас без суда! Вы будете отвечать на вопросы?
– Буду, герр майор, - испуганно пробормотал гестаповец.
– Отлично! От вас, Коринг, требуется только одно - дать подробный план лаборатории «HV» с тайным ходом, минными заграждениями и местом, где заложена взрывчатка для ликвидации виллы. Кстати, где выход из тайного хода?
– В Петршинском парке, возле самой Голодной стены, в пятнадцати метрах книзу от центральной аллеи, - чётко, без запинки отрапортовал Коринг.
– Хорошо, мы сегодня же проверим. А теперь садитесь к столу и займитесь планом!
Коринг сел за стол и склонился над листом бумаги. За спиной у него стоял Горалек с пистолетом в руке. Локтев обратился к Гляйвицу:
– А вы, профессор, расскажите нам подробно о деятельности вашей лаборатории и о состоянии людей, которые находятся в ней в качестве заключённых. Я имею в виду доктора Вацлава Коринту и советского сержанта Ивана Кожина!
Гляйвиц вздохнул и начал рассказывать...
Допрос арестованных растянулся на три часа. Потом Влах снова связал им руки и отвёл в чулан, где они до самого утра просидели на скамейке, размышляя о своей участи. Утром пришла машина из подпольного центра и увезла профессора и гестаповца в расположение ближайшего от Праги партизанского отряда.
А группа Горалека — Локтева, получив ценные сведения, развернула лихорадочную деятельность, результат
20
Доктор-инженер Шумахер сидел в директорском кабинете за директорским столом, но вид у него был не директорский.
На столе, оплывая стеарином, сиротливо чадила свеча. В полумраке кабинета, кто на чём придётся, расположились научные сотрудники лаборатории, командир СС-группы шарфюрер Шмидт и трое младших эсэсовских чинов.
– Положение у нас, господа, совершенно нелепое,- нервно вытягивая тощую шею, говорил доктор-инженер Шумахер.
– Прошло уже трое суток с тех пор, как нас покинуло наше руководство, а за это время нам ни разу не удалось связаться с нашими властями в городе и получить хоть какие-нибудь инструкции! Телефонные и электрические провода обрезаны, а курьеры с пакетами пропадают бесследно. У нас был в запасе тайный ход, по которому мы могли незаметно покинуть лабораторию, но мы лишились этого хода. Вчера шарфюрер Шмидт лично обследовал подземный коридор и обнаружил, что выход из него завален и заминирован. Водопровод и газ пока действуют, но с продовольствием дело обстоит очень плохо. Мы не готовились к подобной изоляции и не делали никаких запасов. И вот вам результаты: сегодня мы обедали мясом подопытных животных. Дальше такое идиотское положение продолжаться не может. В столе профессора Гляйвица я нашёл тайный приказ, в котором говорится, что заключённых доктора Коринту и Кожина вкупе со всеми материалами надлежит срочно переправить в город Пильзен. Этот приказ мы обязаны выполнить. У вас есть какие-нибудь предложения, господа?
– У меня есть предложение, - первым отозвался шарфюрер Шмидт.
– Прошу вас, герр шарфюрер!
– Какого чёрта мы ждем каких-то инструкций, а при этом боимся высунуть нос за ворота лаборатории! Город ещё наш, проход на Пильзен свободен. Нам следует погрузиться на машины и открыто выехать за ворота под охраной пулемётов и автоматов. Хотел бы я посмотреть на того, кто вздумает нас остановить!
Шумахер отчаянно замахал руками:
– Не то, не то, герр шарфюрер! В приказе сказано: «Переброска заключённых и материалов должна быть совершена абсолютно тайно, во избежание возможных стычек с бандами подпольщиков или партизан». А вы хотите открыто выехать за ворота! До Пильзена около двухсот километров, а партизаны теперь всюду. Мы и половины пути не успеем сделать, как нас всех перестреляют, несмотря на все наши пулемёты и автоматы!
– Но сидеть здесь нам в любом случае нельзя! — упрямо ответил шарфюрер.
– Мы всё равно обязаны покинуть лабораторию и ликвидировать все следы нашего в ней пребывания! Передадим заключённых главному управлению гестапо, и пусть там с ними, делают, что хотят.
– Мне кажется, герр шарфюрер говорит дело, - проскрипел из тёмного угла профессор Гибнер.
– Все умные люди умывают руки и незаметно исчезают из этой идиотской лаборатории. Ушёл магистр Лариш-Больц, ушли профессор Гляйвиц и штурмбанфюрер Коринг. Даже курьеры удирают куда угодно, лишь бы не возвращаться в лабораторию «НV». А начальство? Почему оно нами вообще не интересуется? Да потому, что ему наплевать на нас и на нашу лабораторию!
– Начальство может не знать, что мы всё ещё находимся здесь.