Ночной орёл
Шрифт:
Шаги затихли на краю чащи. Отчетливо доносилось чье-то прерывистое дыхание. Кто там затаился? Почему не выходит? Или видит поднятый пистолет и не знает, как поступить?…
— Эй, выходи! Выходи, а то стрелять буду! — крикнул Кожин по-чешски (перед вылетом в Чехословакию его полгода обучали языку).
В ответ послышался шепот и сдавленный женский возглас. У Кожина отлегло от сердца — если женщина, значит, не немцы.
Он опустил пистолет и повторил уже более миролюбиво:
— Выходите, не бойтесь!
Зеленые
6
Доктор Коринта вплотную подошел к Кожину, склонился над ним, несколько мгновений всматривался в его исцарапанное, в страшных кровоподтеках лицо. Покачал головой, раздельно произнес:
— Я врач.
— Что? Врач? Какой врач?…
— Да, я врач. Самый обыкновенный. А вы — советский парашютист, партизан. Вы очень сильно разбились. Я вижу, вы нуждаетесь в помощи, и я помогу вам.
Это было как чудо из волшебной детской сказки. У Кожина даже закружилась голова и все поплыло перед глазами, настолько ситуация показалась ему нереальной. Но он тут же взял себя в руки. Нельзя распускаться, нельзя! Он солдат! Солдат, заброшенный в тыл врага. Это не сказка, а грозная действительность, которую не одолеть без жестокой борьбы.
Кожин вздохнул и облизнул пересохшие губы.
— Врач… — проговорил он через силу, пронзительно всматриваясь в добродушное усатое лицо доктора Коринты. — Врач… Но как вы сюда попали? В такую глушь!..
Ведь до города Б. более пятнадцати километров!..
Коринта покачал головой.
— Вы ошибаетесь, друг мой. До города Б. отсюда не пятнадцать, а целых сорок километров. Мы пришли не из Б., а из К-ова. Это полчаса ходьбы.
— Из К-ова?… Не слышал… Странно… Но почему так далеко до Б.?… Впрочем, я не это хотел спросить… Вооруженных людей вы тут, в лесу, не встречали?
— Вы имеете в виду партизан?
— Да, да, партизан!
— Нет, не встречал. Да в этом лесу и не может быть никаких партизан. Это лес небольшой, открытый, окруженный полями и деревнями. Но зачем вам это теперь?
Разберетесь потом. Ведь вам плохо, очень плохо!..
— Ладно, доктор. Я вам верю. Скажите еще вот что. В этом К-ове есть немцы?
— Есть. Рота автоматчиков.
— Это скверно… Куда же вы меня денете?
— Не волнуйтесь. Место найдем надежное.
— Ну что ж, спасибо… Кожин чувствовал, что его одолевает страшная слабость.
Коринта ему виделся, как
Доктор осторожно взял раненого за руку. Тот глухо застонал.
— Где больно?
— Грудь… Спина… — через силу прошептал Кожин, и в следующий миг сознание вновь покинуло его. Голова опустилась на грудь, пистолет выпал из ослабевших пальцев.
Коринта выпрямился и подозвал своих спутников, которые все это время боязливо жались в стороне.
— Ивета, Владик, ко мне!
Брат с сестрой подбежали. Коринта положил им руки на плечи и тоном, не допускающим возражений, произнес:
— Мы должны спасти этого человека. Вы, Ивета, отправитесь в город, ко мне на квартиру, и возьмете там все необходимое. Вы знаете, что нужно. Вот ключи. Ты, Владик, беги в сторожку лесника Влаха и приведи его сюда. Ничего ему не объясняй. Скажи просто, что я повредил себе ногу и прошу помощи. Туда же, в сторожку Влаха, вы, Ивета, несите саквояж с медматериалом. Все. Бегите!
Владик молча кивнул и, поправив на голове берет, со всех ног ринулся в чащу.
Девушка на миг задержалась. Огромные черные глаза с восхищением смотрели на доктора:
— Я знала, пан доктор. Я знала, что вы правильный человек!
Она порывисто схватила руку Коринты и поцеловала. Когда звук ее шагов замер в густом ельнике, врач посмотрел на свою руку и недоуменно пожал плечами.
Почему-то вспомнились слова Владика о том, что идут они не по грибы, а к партизанам. Попробуй теперь докажи ему, что у него и в мыслях ничего подобного не было. Владик, поди, уверен, что они с Иветой знали про этого раненого и отправились специально, чтобы оказать ему помощь.
Коринта грустно усмехнулся: «Партизан поневоле!» Затем, нахмурившись и пошевелив усами, снова наклонился над потерявшим сознание парашютистом. Осторожно пощупал пульс. Осторожно подобрал выпавший из его руки пистолет. Осторожно потрогал парашютную сумку. Убедившись, что парашют в сумке свернут и не тронут, машинально глянул вверх, на развесистую крону сосны.
Мысль о парашюте, с которым этот русский парень приземлился, была естественной даже у такого далекого от военных дел человека, каким был доктор Коринта. В самом деле, где же полотнище использованного парашюта?!
По кроне сосны нетрудно было проследить падение парашютиста на землю — слишком свежи были на ней поломы веток и сучьев, — но при этом ни единого лоскутка на ней не было видно.
— Странно, очень странно… — пробормотал Коринта и, присев на парашютную сумку, погрузился в раздумье.
7
Немецкий гарнизон в К-ове состоял из одной-единственной роты автоматчиков, расквартированных в здании школы. Эту ночь гарнизон провел почти без сна.