Ночной патруль
Шрифт:
— Привет! — сказала она. — Ты что, ужинаешь по-холостяцки?
— Не угадала, обедаю.
— Бедненький! Вот, что значит, холостяцкая жизнь. Хоть к нам бы зашел, я бы тебя покормила нормальными щами.
— Да где там заходить, пашу целый день. Ты куда сейчас, домой идешь?
— Ну да, вот, сходила по магазинам, проветрилась немного. Я сейчас в отпуске, сижу дома, как сова. Скукота. Мама спать удрыхлась, у ней сейчас это все строго по расписанию: тихий час, обед, снова тихий час. А потом встает, и полночи шарашится по комнате, никому толком спать не дает. Пришлось, вот Вальку
Юрий нагнулся к девчонке, пощекотал ее за ухом. Валя застеснялась, прижалась к матери.
— Все-таки я не пойму, в кого у тебя дочь? — признался он. — Волосы твои, кожа, вроде, тоже твоя, а глаза ни Володькины, ни твои. И молчунья такая, ни в тебя, ни в бабку.
— Это она пока тебя стесняется, а дома болтает без умолку, никому покоя не дает. А глаза у ней, от соседки напротив, — засмеялась Ленка. — И не надо придумывать, глаза у нее мои, просто пока чуть темнее.
Юрий подхватил у ней сумки с продуктами, и взял обязательство проводить до самого дома.
Чувствовалось, что Ленка действительно соскучилась по общению, болтала охотно, и весело, хотя повода для смеха было мало.
— Игоря мы отправили в лагерь, он в нем себя чувствует лучше, чем дома, Сашкин характер, — продолжала рассказывать она, — Володька со мной почти не разговаривает, с работы — сразу на рыбалку. Рыбу эту уже не знаю куда девать. Я думала, деньги получим, куда-нибудь съездить, хоть на юг, в Сочи. Он, правда, хотел новую машину брать, его «Нива» уже разваливается от старости. Но сейчас он слышать про юг даже ничего не хочет, рычит как зверь. А тут сегодня буквально хватилась, заглянула ему в сберкнижку — оказалось, он позавчера десять тысяч снял. Я, кончено, закатила ему скандал. Так знаешь, что он мне сказал: кому-то на его работе срочно потребовались деньги отремонтировать крышу на доме. Представляешь?! Крышу кому-то надо покрыть! Мне не дает выехать с детьми на море, а сам швыряет деньги на ветер. Я тем более не поняла, он взаймы дал тому мужику, или нет? Чудо у меня, а не муж. Кстати, как там дела с теми малолетками что убили Сашку?
— Я не веду это дело, его передали в прокуратуру, — признался Юрий. — Но, говорят, двое сознались в убийстве. Улик против них много, посмотрим, что получится на суде.
— Слава богу, а то я думала, что их так и не найдут, — с явным облегчением призналась она.
— Почему? — удивился Астафьев.
— Да, вы же никогда и ничего не находите. Вот у нас в подъезде в прошлом году двух стариков убили, помнишь? Тогда весь город про это шумел? Так убийц ведь и до сих пор не нашли.
— Это старики Гусаковы?
— Ну да. Милые такие старики были, жизнерадостные. Он ветеран войны, на 9 мая все в орденах щеголял. Обидно, что они погибли, а убийца на свободе до сих пор.
Юрий усмехнулся, искоса глянул на Елену.
— Да найти то их нашли, посадить просто не смогли.
— Почему?
— Улик нет.
— И кто же их убил?
Юрий искоса посмотрел на Ленку, доел последний чебурек, и, вытерев губы, ответил.
— А вот это тайна следствия, и разглашать ее я не имею право. Кто знает, может еще дело повернется так, что сможем его со временем прищемить. Но, надежды, конечно,
— Ну, мне то ты можешь сказать? — спросила она.
— Это почему?
— Как почему!? — возмутилась она. — Ты что, мне не доверяешь? Я ни кому не скажу, ей богу! Ну, Юр, ну скажи мне!
При этом она так плотно прижалась к Юрию своим горячим бедром, и так ласково заглянула в глаза Астафьева, что тот просто растаял.
— Ну, зачем тебе это надо? — он уже был не рад, что завел этот разговор.
— Ну, интересно же!
— Не думаю, что тебе будет это так приятно.
— Почему?
Астафьев сделал последнюю попытку отделаться шуткой.
— По кочану. Знаешь такой овощ? Вот он и не велит.
— Ну, Юр, я никому не скажу, ей богу! Юрочка, скажи, а? Ю-юра!
Сейчас Елена пустила в ход весь свой мощный женский арсенал обольщения, ласково пела своим грудным голосом протяжное «Ю-юра», заглядывала снизу вверх своими невероятными глазищами, и Астафьев чувствовал себя так, словно его пыталась соблазнить собственная сестра. За многие годы их знакомства он именно так привык относиться к этой очень красивой, но чужой женщине своих лучших друзей, сначала Сашки, а потом Володьки.
— Ну, Юра, скажи, а? Ну что ты такой плохой.
От всей этой атаки Астафьев вспотел больше, чем жары.
— Сама ведь потом пожалеешь об этом, — предупредил он.
— Почему?
— Хочешь знать почему? — Юрий даже остановился, развернулся к ней лицом. — Потому что, убийца живет в их квартире.
Глаза у Ленки расширились.
— Там же сейчас живет их племянник с женой, приятные такие люди, врачи, — пролепетала она.
— Вот! Говорил я тебе, предупреждал? Именно эти приятные люди наняли завзятого алкаша Колю Горелова, тот грохнул молотком их зажившихся родственников, а потом принял из рук заказчиков стакан с метиловым спиртом. Поняла? Доказать ничего нельзя, убийца мертв. Все! Дело зависло.
Ленка явно оторопела.
— Жутко, — пролепетала она, — как же я теперь с ними здороваться буду? Я же каждое утро их вижу, они и ребенка своего в наш детский сад водят, туда же, куда я Вальку вожу.
— Ну вот, я же тебя предупреждал? И просили тебя за язык тянуть?
— А тебе обязательно надо было раскрывать тайну следствия!
Мог бы и промолчать! Закон, тем белее, нарушил.
Он довел Ленку до самого подъезда, они поболтали еще немного на нейтральные темы, а потом Валя потянула ее к двери.
— Мам, пошли домой! — прошипела она.
— Ну, сейчас, дочка, сейчас пойдем! Ну, Юра, счастливо тебе. Хоть с тобой душу отвела, — сказала Ленка напоследок, улыбаясь почти что счастливо.
Глава 17
На следующее утро Юрия подняли в шесть утра частая трель телефонного звонка. Оказалось, по мобильному звонил Попов.
— Юра, срочно собирайся, у нас ЧП. Убили милиционера, надо помочь, а народу мало. Дело темное, а ты в таких делах разбираться мастер. Машину за тобой мы уже выслали. Мы уже тут, на месте.