Ночной патруль
Шрифт:
Тогда Кори послал значок ко всем чертям. "Не смей мне ничего говорить! — сказал он ему. А потом себе: — Слушай, выясни это себе раз и навсегда. Ты являешься членом только одной организации. Организации, известной под названием «Друзья Кори Брэдфорда».
«Ах ты, скользкий червяк! — обозвал его значок. — Ты — нуль, ты — ничтожество, ты...»
«Да пошел ты!» — заявил Кори значку и быстренько опустил его в карман.
Но, уходя, он чувствовал его вес. Кори поморщился, но значок стал еще тяжелее. Кори попытался выбросить мысли о нем из головы, но тот продолжал
Дома Кори стало немного легче. Он открыл стенной шкаф и обнаружил несколько отставших досок. Сняв их, он устроил нечто вроде тайника для значка, удостоверения и табельного оружия. Затем водрузил доски на место, разделся и забрался в постель.
Когда он погружался в сон, его единственной мыслью была мысль о награде, обещанной ему Гроганом, — пятнадцати тысячах долларов.
Глава 6
Кори проспал до двух часов дня. В два десять он уже сидел за стойкой в одной закусочной на Эддисон-авеню. Официантка принесла ему булочку с корицей и кофе. Не успел он вонзить зубы в булочку, как чей-то голос произнес:
— Проблема сегодняшнего дня — питание.
Кори обернулся. Это оказался тщедушный Карп. Его редкие черные волосы были прилизаны на прямой пробор с помощью дешевой помады. Края высокого накрахмаленного воротничка обмахрились, а на одежде, явно купленной на распродаже поношенных вещей, виднелись заплатки. Пиджак был из плотной шерстяной ткани. Казалось, обладатель его не имеет ничего против жары в 90 градусов по Фаренгейту.
— Не знаю, как ты терпишь, — буркнул ему Кори. — Ты даже не вспотел.
— Я ощущаю голод, а не жару, — ответил Карп. — Подобное состояние называется «клиническое истощение».
— Тебе действительно нужно есть? — удивился Кори. — Я думал, ты живешь на спиртном.
— Нужды тела разнообразны, — объяснил Карп. Он посмотрел вдоль стойки, и его взгляд жадно замер на тарелке с горкой тушеной баранины, которую официантка подавала клиенту.
— Сколько стоит эта тушеная баранина, Тереза? — осведомился он у официантки.
— Тридцать пять центов.
— Вместе с хлебом?
— Точно, — подтвердила Тереза.
— Замечательно, — сказал Карп. — Замечательно во всех отношениях. — Он посмотрел на Кори. — За тем исключением, что у меня нет необходимой суммы.
Кори вздохнул. Он подозвал Терезу, велев ей принести Карпу тарелку тушеной баранины.
— Вот уж действительно великодушный жест, — сказал Карп. — Он требует благодарности. Или, скажем, услуги в обмен.
— Услуги? — Кори покосился на тщедушного человечка. — Я не нуждаюсь ни в чьих услугах.
— Это спорный вопрос, — ответил Карп, а потом проговорил, обращаясь к Терезе: — Я все это запью потом, с вашего позволения. Десертом, — и добавил себе под нос: — Будем надеяться и молиться, что чашка окажется надлежащей. Надлежащая чашка для десерта — это чистый белый фарфор, тонкий, как бумага.
Кори нахмурился:
— Ты хочешь мне что-то сказать?
Карп не ответил. Он пялился в маленькое зеркальце, запачканное и растрескавшееся, висящее за какими-то
— Может быть, чуточку тмина для облагораживания вкуса. И слегка приправить майораном...
Тереза безнадежно покачала головой и отвернулась. Карп продолжал есть тушеную баранину, с элегантностью гурмана поднося вилку от тарелки ко рту, потом ловко разломил хлеб. Когда он время от времени прекращал есть и прикладывал салфетку к губам, его манеры были образцовыми. Ничто не мешало представлению, и Кори казалось, что этот тщедушный человечек не обращает внимания на то впечатление, которое он производит.
«Для него это само собой разумеется, — подумал Кори. — Словно он родился и вырос в высшем обществе. Если уж на то пошло, то, судя по тем высокопарным словечкам, которые он иногда вставляет в свою речь, он наверняка учился в каком-нибудь модном учебном заведении. То есть я имею в виду, как он произносит эти словечки...»
Карп покончил с бараниной, подозвал Терезу и дал ей четкие указания, как приготовить десерт. Сначала она посоветовала ему спуститься с облаков, но в конце концов решила не перечить и, принесла ему черный кофе в крошечной коробочке для зубочисток. Он потягивал кофе очень медленно, смакуя вкус, и одобрительно кивнул Терезе. Та бросила ему сквозь зубы:
— Вы довольны, сэр?
— Просто восхитительно! — ответил Карп.
— Спасибо, сэр, — сказала Тереза. — Я так рада вашему одобрению, сэр. — И пошла обслуживать другого клиента.
Карп сделал еще несколько глотков кофе. А потом, не глядя на Кори, тихо спросил:
— Вы отдаете себе отчет в том, во что ввязались?
— И во что я ввязался? — нахмурился Кори.
Карп повернулся, посмотрел на него, но ничего не ответил.
— Ну же, давай! — подтолкнул его Кори. — Если у тебя есть что сказать, выкладывай.
— Именно это я и намерен сделать, — заявил Карп. — Но сначала я должен определить собственную позицию. Предлагаю сотрудничество во всем.
Последовало продолжительное молчание. Кори решил, что не стоит даже пытаться догадаться, что у этого тщедушного человечка на уме. Этот человечек — ходячий вопросительный знак. Никто не знает, сколько Карпу лет, какого он происхождения или чем он занимался в то время, когда еще не воровал выпивку из бара в забегаловке. Единственное, что известно о Карпе, — что он приехал на «Болото» примерно четыре года тому назад вместе с туманом, плывущим по реке. Еще одна потерянная душа с ничего не выражающими глазами и дырой в кармане. До этого момента Кори никогда не задумывался, что из себя представляет и откуда появился этот представитель болотного общества, но сейчас, пристально посмотрев в глаза Карпа, почувствовал неловкость.