Ночной патруль

Гудис Дэвид

— Слушай, что умные люди говорят, — сказал Кингсли Лите. — Сколько слов!

— Так и должно быть, — твердо ответил Кори. — Много слов, потому что и денег много. И я имею право высказать свое мнение...

— По поводу револьвера, упирающегося тебе в спину?

— Да черт с ним, с револьвером! — сказал Кори. — Есть более важные вещи. Мы должны быть уверены, что не произойдет, никаких осечек, когда мы окажемся на месте. Одна маленькая ошибка — и нам всем крышка.

— Он прав, — поддержала его Лита, — абсолютно прав...

— Заткнись! —

прикрикнул на нее Кингсли. А потом спокойно обратился к Кори: — К чему ты клонишь? Что ты пытаешься нам доказать?

— Да ничего, черт возьми! Просто я хочу видеть мешок золота, а не мешок с дерьмом. Я хочу получить свою долю. Свои тридцать три тысячи триста долларов.

Кингсли улыбнулся:

— Ты их получишь. Получишь все, что тебе причитается. Не волнуйся.

Автомобиль был припаркован на другой стороне улицы. Они перешли дорогу, Лита залезла первая, сев за руль. Кингсли велел Кори забираться на заднее сиденье, а сам устроился рядом. Лита завела двигатель и спросила:

— Куда?

— Домой, — ответил Кори. — К Грогану.

Машина отъехала. Кори откинулся на спинку сиденья, заложив руки за голову. Он не смотрел ни на Кингсли, ни на револьвер в его руке. Кингсли сидел к нему вполоборота, револьвер держал низко, даже небрежно, не целясь в Кори.

«Но он заряжен, — напомнил Кори себе. — Это целая стена огня, и нет горячее огня, чем огонь из тридцать восьмого».

Лита вела машину медленно, осторожно. Автомобиль свернул, сделал еще один поворот, потом еще, и они выехали на Эддисон и направились в сторону Второй. Было все еще очень темно. На Эддисон признаков жизни не наблюдалось. Единственными звуками были шум двигателя и дыхание Кингсли. Он дышал очень тяжело.

«Значит, тоже волнуется, — подумал Кори. — Он здорово психует и потому дышит как паровоз. Весь напружинился, как кот в незнакомом проулке, потому что игра вроде той, в которой мы участвуем, напугает любого третьеразрядного бездельника, привыкшего выступать на вторых ролях. Он спасовал, когда ты намекнул, что он откусывает кусок больше, чем может проглотить. Особенно после того, как ты заявил, что это игра в высшей лиге. Могу поспорить, если ты сейчас приложишь свою руку к его груди, то услышишь, что сердце у него бьется как у перепуганной овцы».

Машина свернула на Вторую улицу.

— Езжай мимо дома, — бросил Кори Лите.

— Это еще зачем? — спросил Кингсли. — Почему нельзя просто остановиться рядом, войти в дом и...

— Соображай головой! — спокойно оборвал его Кори. — Прежде чем действовать, нужно знать расклад. Мы сначала для предосторожности посмотрим в окна. Проверим, есть ли в доме свет.

— Никакого света сейчас быть не может, — сказала Лита. — Когда я уходила, он спал без задних ног.

— Он чутко спит? — поинтересовался Кори.

— Как бревно, — ответила Лита.

— Но лучше удостовериться, — спокойно убеждал Кори. — Давайте проедем мимо дома...

Автомобиль сбавил скорость. Мимо дома Грогана он полз со скоростью

меньше десяти миль в час. В окнах света не было. На противоположной стороне улицы стоял испанский автомобиль. Лита нажала на тормоза, потом дала задний ход, выключила двигатель, машина прокатилась немного по инерции и остановилась как вкопанная прямо перед испанцем.

Лита открыла дверцу и хотела вылезти. Кори сказал:

— Подожди!

— Зачем еще? — требовательно осведомился Кингсли.

— Хочу кое-что объяснить, — ответил Кори.

— Только не ты, — прошипел Кингсли. — Я — режиссер этого спектакля, и указания буду раздавать я.

— Хорошо, — пожал плечами Кори. — Я тебя слушаю.

Кингсли сделал очень глубокий вздох и выпустил воздух через нос. Потом открыл рот, чтобы что-то сказать, но оттуда вместо звука вырвался воздух. Он сделал вторую попытку, и с тем же результатом. Когда то же самое произошло в третий раз, Лита медленно повернула голову и с любопытством посмотрела на своего любовника. Брови ее удивленно приподнялись, а уголки губ опустились. Она про себя сделала какое-то саркастическое замечание, а вслух сказала Кори:

— Давай выкладывай свои ценные указания. Должен же кто-то командовать.

— Черт вас побери! — брызгал слюной Кингсли. — Если бы только мне дали время подумать!

— Думать-то не о чем, — успокоил его Кори. — А что касается инструкций, то надо запомнить одно. С этого момента мы передвигаемся тихо, как кошки. То есть я хочу сказать, как можно тише. Когда войдем в дом и нужно будет переговорить, разговаривайте шепотом. И еще. Нельзя включать свет. Мне понадобится фонарик.

— Почему не включать свет? — подозрительно спросил Кингсли.

Кори вздохнул.

— Полицейские машины, — принялся терпеливо объяснять он. — Если они проедут мимо и заметят свет, могут постучать в дверь. Потому что мистер Гроган — очень важная персона и на дружеской ноге с участковым капитаном. Так что полицейские обеспечивают безопасность мистера Грогана наилучшим образом.

— Ладно, ладно, — буркнул Кингсли. — Не надо так разжевывать.

Лита открыла бардачок, вытащила оттуда фонарик на трех батарейках с большой линзой и вручила его Кори. Кори проверил, как он горит, направив свет на пол автомобиля, но Кингсли выхватил у него фонарик и вернул его Лите.

Кори посмотрел на Кингсли с любопытством.

Кингсли ехидно улыбнулся.

— Фонарик будет у нее. Если ты, конечно, не возражаешь.

— Какая разница? — пожал плечами Кори.

— Разница очень большая, — неторопливо заговорил Кингсли, в основном ради Литы, чтобы дать ей понять, что он все еще здесь главный и знает, что делает. Он продолжал ехидно улыбаться Кори. — Если я позволю тебе держать фонарик, а ты выключишь его, когда мы будем в доме, я не смогу тебя разглядеть. И это означает, что я не смогу достать тебя вот этим. — Он указал на револьвер. — А только этот аргумент заставил тебя вступить с нами в долю.