Ночной поезд в Инсбрук

Вудз Дениз

— Нет.

— Почему?

Фрэнсис рухнула на шаткую железную кровать.

— Мой друг отстал от поезда. На пути из Хартума. Я подожду его здесь.

— Очень хорошо.

Фрэнсис повернулась и удивленно посмотрела на нее.

— Значит, ты составишь мне компанию, — сказала шведка.

— Это еще почему? Ты разве не собираешься в Египет?

— Пока нет.

Теперь была очередь Фрэнсис задавать вопрос:

— Почему?

— Я больна. Дизентерия. Не ехать же в таком состоянии на пароме…

— Н-да… Уборные там,

говорят, довольно мерзкие, но вряд ли из-за этого стоит пропускать паром, правда?

— Придет другой паром.

— Не завтра. Может, только через неделю.

Фрэнсис села на кровати. Девушка выглядела ужасно. Она лежала на кровати в одной тоненькой футболке. Короткие светлые волосы вспотели и прилипли к голове.

— Когда все это началось?

— Уже вечность. Я не ем, и все равно это не прекращается. Уже несколько недель. Мне кажется, я умру в Вади-Хальфе.

Фрэнсис подошла поближе и села у нее в ногах. Выдавив улыбку, она представилась:

— Кстати, меня зовут Фрэнсис.

— Лина.

Они пожали друг другу руки. Рукопожатие Лины было слабым, но она задержала свою руку дольше обычного. Фрэнсис сжала ее пальцы.

— Лина, тебе нельзя здесь оставаться. Понимаешь, это не четырехзвездочный отель, а паром доставит тебя куда надо. Прими имодиум, а когда прибудешь в Асван, пойдешь к доктору. В таких, как здесь, условиях дизентерия разыграется только хуже.

Лина посмотрела в окно, силясь не расплакаться.

Интересно, как долго она пролежала здесь в таком состоянии.

— Tы знаешь, что такое имодиум? Это таблетка от поноса. Творит чудеса.

— У меня нет таблеток.

— У меня есть.

Лина покачала головой.

— Прими таблетку и…

— Нет.

— Почему же нет? Тебе спокойно хватит их до Египта.

— Не могу.

— Все ты можешь. Если хочешь поправиться, тебе придется сесть на паром.

— Нет. Я даже до туалета едва успеваю добежать. На пароме все будет гораздо хуже. Двое суток. Это невозможно.

— Запрись в каюте и возьми ведро.

Лина в ужасе вытаращила глаза.

Фрэнсис пожала плечами:

— В чрезвычайных ситуациях надо пользоваться чрезвычайными средствами.

— Я останусь здесь. Когда-нибудь это пройдет. Должно пройти. По крайней мере, я могу лежать не шевелясь. По крайней мере, мне не надо двигаться.

Фрэнсис пристально смотрела на нее. Как ей достучаться до этой женщины, убедить ее уехать из Вади-Хальфы? Фрэнсис ничего не знала о ней, но, войдя в эту дверь, она приняла на себя ответственность за хрупкую жизнь этого человека. Если она не заставит ее отправиться в Египет, последствия могут быть необратимыми.

— Нет, ты должна добраться до дома или хотя бы до Каира. Если дизентерия до сих пор не прошла, значит, просто лежать в постели и морить себя голодом — этого мало. Ты серьезно заболеешь, если останешься здесь.

— Я ни за что на свете не поплыву на пароме.

— Да

почему нет? Только из-за грязных туалетов? Там ты не подхватишь ничего нового.

— Какая разница. Я не поеду.

Чем сильнее стояла на своем Лина, тем решительнее становилась Фрэнсис.

— Послушай. Я сама была так же напугана, когда заразилась однажды в Тунисе. У меня началось обезвоживание, когда мы ехали на автобусе. И к тому времени, когда мы доехали до Тозера, оазиса посреди пустыни, у меня двоилось в глазах, меня лихорадило, и так болела голова, что мне казалось, я помру.

— Но потом тебе стало лучше?

— Да, но я понимаю, каково тебе сейчас, а оставаться здесь не так-то…

— Откуда ты знаешь, каково мне сейчас?

— Ради всего святого, Лина! Почему ты такая настырная?

— А почему ты такая…

— Командирша? Потому что я лучше буду командиршей, чем дебилкой.

И вот они уже спорят, как сестры. Сила обстоятельств сблизила их, и они разговаривали так, будто давно знали друг друга.

— Командирша? Что это значит?

— Это значит, что я буду говорить тебе, что делать. И я буду повторять снова и снова, пока ты не сделаешь так, как я сказала. Слушай, тебе все равно придется уехать, а к тому времени ты совсем ослабеешь. Дизентерия не проходит сама собой. Ее надо лечить.

Лина покачала головой и скривила губы, сопротивляясь из последних сил.

— Как давно ты уже здесь?

— С неделю.

— Значит, ты уже пропустила один паром?

— Да.

— А что говорят твой брат и его друг? Они что, не хотят выбраться отсюда? Здесь им нечего делать, и к тому же скоро здесь будет намного жарче. Прими имодиум и…

— Я беременна.

У Фрэнсис перехватило дыхание.

Лина прикрыла глаза рукой.

— Там, посреди озера, у меня случится выкидыш. Я точно знаю.

— С какой стати?

— Из-за дизентерии. Я подхватила дизентерию несколько недель назад.

— Да нет же. Никакого выкидыша у тебя не будет. Ты просто волнуешься, потому что просидела взаперти много дней, больная, и накручивала себя.

— Я выкину, если поеду куда-нибудь. На пароме.

— Не говори глупости. Все будет хорошо.

— У меня уже началось кровотечение.

— О господи.

— Несильное, но это еще только начало. Я точно знаю. Одна моя подруга потеряла ребенка. Это было ужасно.

— Именно поэтому тебе надо ехать на этом долбаном пароме!

— А если все произойдет прямо там? Пока мы будем плыть, я буду истекать кровью, пока не умру.

— Скорее ты умрешь здесь от потери крови! Если сядешь на паром, ты будешь в больнице в Асуане самое позднее через два дня. А иначе — придется возвращаться в Хартум на поезде, а там тряска такая, что любой ребенок выскочит из маминого живота. А если поезд сломается, ты застрянешь посреди пустыни…

— Но посреди озера Насер все равно что в пустыне.