Ночной рейд

Касслер Клайв

— Настоящее представление, — рассмеялась она. — Я хорошо умею это делать. К тому же репетировала в течение десяти лет.

— Во время твоего посещения Шарль сказал что-нибудь интересное?

— Ничего, что имело хотя бы какой-нибудь смысл. Его только что привезли после операций, мозг был еще под анестезией. Он нес какую-то бессмыслицу, копался в прошлом, вспомнил автомобильную аварию, в которой погибла его мать.

Любовник Даниэлы выбрался из постели и вошел в ванную.

— По крайней мере, не выболтал секреты

обороны.

Она затянулась сигаретой и медленно выпустила дым через нос.

— Может быть, и выболтал.

— Продолжай, — сказал он из ванной. — Мне всё слышно отсюда.

— Шарль просил меня передать тебе, чтобы усилили безопасность в Джеймс-Бее.

— Полная ерунда, — рассмеялся он. — Там охраны в два раза больше, чем требуется.

— Но не для всего проекта. Только для отделения управления.

Он подошел к дверному проему, вытирая голову полотенцем.

— Какого отделения управления?

— Над помещением, где установлены генераторы, — кажется, так сказал он.

Казалось, это его озадачило.

— Он сказал что-нибудь еще?

— Потом он бормотал что-то о «большой опасности для Канады, если ненужные люди обнаружат».

— Обнаружат что?

Она сделала беспомощный жест.

— Боль заставила его замолчать.

— Это всё?

— Нет, он хотел, чтобы ты проконсультировался с человеком, которого зовут Макс Рубек.

— Макс Рубек? — повторил он со скептическим выражением на лице. — Ты уверена, что он назвал именно это имя?

Она пристально посмотрела в потолок, стараясь вспомнить точно, затем кивнула головой.

— Да, совершенно точно.

— Как странно.

Без дальнейших расспросов он вернулся в ванную, встал перед большим зеркалом в полный рост и принял позу, которая в бодибилдинге называется «вакуум». Вдыхая и выдыхая, он расширял грудную клетку, так задерживая дыхание и напрягаясь, что все кровеносные сосуды, казалось, вот-вот разорвутся под кожей. Затем сделал выпад грудью вбок, левая кисть на запястье правой руки, рука на верхней части торса.

Анри Вийон критически изучал свое отражение в зеркале. Состояние его тела было совершенно идеальным. Затем он начал пристально разглядывать точеные черты своего лица, римский нос, безразличные серые глаза. Сбросил свое обычное выражение, и его черты мгновенно стали жесткими, словно в мраморной статуе затаился грубый и жестокий дикарь.

Жена и дочь Анри Вийона, товарищи по либеральной партии и половина населения Канады даже в своих самых диких фантазиях не смогли бы поверить, что он ведет двойную жизнь. Уважаемый член парламента и министр внутренних дел в обычной открытой жизни параллельно тайно возглавлял «Общество свободного Квебека», радикальное движение за полную независимость франкоязычной территории.

У него за спиной появилась Даниэла в простыне, закрепленной наподобие тоги, и провела пальцами по его бицепсам.

—

Ты его знаешь?

Он расслабился, сделал глубокий вдох, медленно выдыхая.

— Рубека?

Она кивнула.

— Только по репутации.

— Кто он?

— Лучше задать этот вопрос в прошедшем времени, — сказал он, беря парик с коричневыми волосами, седеющими по бокам, и аккуратно водружая его на свой скальп. — Если память не изменяет мне, Макс Рубек — серийный убийца, повешенный более ста лет назад.

февраль 1989 Принстон, Нью-Джерси

8

Казалось, что Хейди Миллиган не на своем месте среди студентов, толпящихся группами около столов архивного читального зала Принстонского университета. Аккуратно подогнанная по фигуре форма лейтенанта-коммандера военно-морского флота великолепно сидела на стройном теле ростом шесть футов, начиная от накрашенных ноготков пальчиков ног до корней волос естественного светло-пепельного цвета.

Для юношей в зале она была приятным объектом отвлечения от занятий. Интуитивно она чувствовала, что они раздевают ее догола в своем воображении. Но после того как ей исполнилось тридцать, она стала безразлична к этому, хотя, возможно, и не совсем безразлична.

— Похоже на то, что вы просиживаете здесь все ночи напролет, коммандер.

Хейди взглянула в постоянно улыбающееся лицо Милдред Гарднер, главного архивариуса университета.

— Просиживаю ночи напролет?

— Занятия в вечернее время. В наши дни мы называли это полуночным бдением с керосиновой лампой.

Хейди откинулась на спинку стула.

— Приходится выбирать любое свободное время для работы над диссертацией.

Милдред отбросила пряди волос, падавшие на глаза, и села.

— Такая привлекательная девушка не должна тратить все ночи напролет на занятия. Вам нужно найти хорошего человека и хотя бы иногда проводить время с ним.

— Сначала получу докторскую степень по истории, затем буду проводить свое время так, как пожелаю.

— В вас не вспыхнет страсть от листа бумаги, который гласит, что вы доктор наук.

— Возможно, от звука голоса доктора Миллиган она и вспыхнет, — рассмеялась Хейди. — Если не удастся сделать карьеру в военно-морском флоте, мне понадобятся различные сертификаты.

— А мне кажется, что вы решили соревноваться с противоположным полом.

— Секс не имеет ко мне никакого отношения. Моя единственная любовь — военно-морской флот. Что в этом плохого?

Милдред показала жестом, что сдается.

— Бесполезно спорить с упрямой женщиной и твердолобым моряком до кончика волос.

Она встала и посмотрела на документы, разбросанные на столе.

— Что-нибудь достать вам с полок?

— Я ищу документы, относящиеся к военно-морскому флоту, появившиеся во время правления Вудро Вильсона.