Ночной санитар
Шрифт:
Создали рабочую группу и начали смотреть что им надо и как им в этом помочь. Макс как самый большой знаток реакторов данного типа принимал в ней непосредственное участие. Все удивились, что у него не физическое и не инженерное образование. Он отстаивал некоторые вещи, которые были для инженеров-конструкторов внове. Например, нельзя было сильно укорачивать стержни, тогда сильно падал КПД и тогда Макс стал к доске и стал им расписывать физику процесса и доказал, что он прав. Чем заслужил уважение конструкторов. Меньше 200 киловатт реактор не получался. Но можно было снижать отбираемую мощность, таким образом увеличивался срок работы стержней. Это тоже стало сюрпризом, так как они никогда не рассчитывали на такие сроки работы техники. Все время упирались в то, что в космосе нет столько энергии,
В конце концов параметры утвердили совместными усилиями и договорились, что им произведут 10 реакторов — они все уйдут на долгоживущие спутники и еще они захотели поднять такой на Прогрессе к станции МИР. Но это уже их дела. Договор подписали — аванс они выплатили и Макс немедленно перевел часть денег контрагентам.
Осталось появиться корабелам, но их не было. Скорее всего нет заказов и они выживают как могут.
За всеми делами наступил уже 89 год и наконец Макс сделал себе служебный паспорт как у летчиков Аэрофлота на 88 страниц как раз через Латвийское управление гражданской авиации. В Латвии был свой МИД и они своим пилотам паспорта выдавали сами. По той жизни он знал Замначальника управления, который тогда продал 12 самолетов АН-2 в Перу и потом уехал туда с концами. Макс с ним заново познакомился и предложил ему обменять деньги его кооперативной авиакомпании во Внешэкономбанке на деньги в Перу или другой страны на Западе. Ударили по рукам и заодно он сделал ему паспорт как пилоту или стюарду — не важно. Заодно он и Нине сделал паспорт. Самое главное, что при таком паспорте не нужна выездная виза. Только въездная. Теперь пока СССР жив все соцстраны были безвизовыми, кроме Китая. Плюс Австрия — как нейтральная страна.
Теперь надо пройтись по компам, а сегодня самое удобное место для этого — Сингапур. В консульстве Сингапура в Москве народу почти не было. Проконсультировавшись Макс подал заявку на визу посещения и через три дня получил паспорт с визой. Туда летал ИЛ-62 через Дубай. Макс взял первый класс так как лететь долго — более 10 часов с посадкой и прилететь как выжатый лимон не хотелось. По старой привычке остановился в Марина Мандарин отеле. Сейчас главное не спать до вечера и потом лечь спать как обычно, но по новому времени, а то акклиматизация будет тяжелой.
Наутро позавтракав давно забытой им тут китайской кухней двинулся по мелкооптовым центрам. Походив и посмотрев начал разговоры на тему размещения заказа по своим параметрам и своему проекту. Его вывели на менеджера производителя, который пригласил инженера, которым оказался голландец, который раньше работал на Филипс, но женился и переехал в Сингапур. Крис внимательно просмотрел схему и поинтересовался процессором и памятью. Макс вынул из поясной сумки процессор и твердотельную память и еще флэшку и положил перед ним. У Криса в глазах плавало недоумение. Взяв тестер он начал смотреть процессор на котором по просьбе Макса было четыре надписи на русском, английском, арабском и китайском языках — микропроцессор «Р-тех-88» (R-Tech-88). Зная как китайцы относятся к восьмеркам успех у них такого процессора гарантирован.
Крис пораженно смотрел на Макса.
— Кто делает такие процессоры? — пораженно спросил Крис.
— Моя компания, — улыбнулся Макс. — в России. Вернее в Советском Союзе — поправился Макс.
— Но это невозможно, — выдохнул Крис, — я работал на Филипс и знаю все разработки в мире и их не так много — пять или четыре всего.
— Эта новейшая разработка. На сапфировой подложке. — порекомендовал Макс. — мне нужно чтобы кто-то сделал материнскую печатную плату и дополнил заказ по этой спецификации и протянул бумагу Крису.
Крис внимательно прочел спецификацию и сказал, что материнскую плату они сделают без проблем а остальное просто докупят, так как сами это не производят. Макс решил на первый раз не рисковать и все направляющие заказал тоже и кожух системного блока из полированного алюминия. Потом дома он сам сможет такие делать, но терять темп не хотелось.
Тогда Макс попросил собрать системный блок по его проекту, воткнуть его процессор и память. Отдельно он заказал сделать разъемы USB, которые он успел накрыть патентом через наше патентное
Он пошарился по шопинг-молу, купил пару рубашек-поло Крокодайл и шорты. Тут же почти экватор и на улице жарковато. Через неделю Крис выкатил ему системный блок, присоединил монитор, воткнул мышку. Макс снял кожух воткнул свою память и флэшку с опрационкой. Установив ОС, стал прогонять тесты и с той же флэшки скачал еще кое-какие программы. Прогнав все удовлетворенно крякнул и попросил запечатать блок для перевозки как и монитор — все это обошлось ему в 1200 долларов, так как процессор был его и память тоже. Когда Крис увидел объем памяти он не поверил и переспросил — Макс подтвердил, что там 1 гигабайт. Но это невозможно, — только и вымолвил Крис.
— Хочешь купить? — спросил Макс. — у меня есть два десятка с собой. И процессоров тоже столько же. Крис задумался. Перспектива манила. Такой навороченный комп можно было бы продать тысяч за 7–8 долларов. И выкупил у Макса все по 2.000 долларов за штуку, которые тот перевел на его счет в Ситибанке. Макс дал ему свои реквизиты и посоветовал собрать большой заказ, который он мог бы отправить самолетом. Он почти ничего не весил.
Первую партию в 100 штук Крис обещал сделать через 2 месяца. Макс оставил ему чек на аванс и сказал, что сам прилетит проверять первую партию. И Макс улетел в Москву. Там сделал пересадку и тут же улетел в Берлин. Там перейдя в Западную часть, остановился в отеле и на следующий день посетил местного стряпчего по патентному праву и сдал под расписку все свои заявки на патенты вместе с чеком. Оставив свои реквизиты в Москве он опять улетел. Заявки он оформил от имени сингапурской кампании.
В Москве он развернул комп и начал еще раз гонять его по тестам. Интерфейс ОС был похож на позднюю винду и линукс. Еще он добавил оперативной памяти. Потом позвонил космонавтам и попросил их подъехать для показа машины. Конструкторы приехали и обалдели. Они долго ахали — охали и тестировали комп. Макс предложил им собрать пул интересантов для покупок. Сказал, что придет 50 штук таких через три месяца. Цена пока не понятна, так как надо будет тестировать все машины, но примерно 100 тысяч за штуку.
Через три месяца все 100 машин пришли в Москву, где Макс их растаможил на Бутовской таможне за 5 бутылок водки. Ни пошлин, ни НДС — ничего не было. Просто ужас.
Амеры.
Стив Холланд сидел в своем офисе с сигарой в зубах и просматривал утреннюю прессу. Рядом лежали утренние сводки со всех рынков, где присутствовала известная американская компания под аббревиатурой GE. То есть Дженерал Электрик. Стив занимал немалую позицию ведущего инженера по электрическим машинам. Компания поставляла электрогенераторы на все континенты и была из обоймы ведущих компаний, на которых и стоит Америка. Они производили огромное количество товаров электрического и энергетического ряда — от примитивных тостеров до реактивных двигателей. От лампочек до тяжелых генераторов для электростанций. И Стив гордился тем местом, что он занимал, что позволяло ему с уверенностью смотреть в будущее. Двое детей точно пойдут в колледж, а потом и в университеты. Пенсионный счет не вызывал тревоги. Дом, где жила чета Холландов только год как выкуплен и они избавились от моргеджа. Отсюда появились лишние деньги, которые, они с женой решили вложить в акции своей-же компании. Лозунг — то, что хорошо для ДЖИ-И — то хорошо для Америки никто не отменял.