Ночной сторож

Июльская ночь окутала город душным покрывалом. Жилой комплекс "Лазурный берег" возвышался над окрестностями, словно неприступная крепость из стекла и бетона. Его огромные окна отражали лунный свет, создавая иллюзию, будто здание мерцает изнутри. Тишина, царившая вокруг, казалась неестественной, словно сам воздух застыл в ожидании чего-то неотвратимого.

Марина не могла уснуть. Духота в комнате заставила двенадцатилетнюю девочку подойти к окну. Она жила в обычной пятиэтажке напротив элитного комплекса

и часто наблюдала за жизнью его обитателей, представляя себе их роскошный быт. Но сегодня что-то было не так.

Прижавшись лбом к прохладному стеклу, Марина вглядывалась в темноту. Ее внимание привлекло едва заметное движение на верхних этажах "Лазурного берега". Тени скользили за окнами, словно кто-то беспокойно метался из стороны в сторону.

Внезапно ночную тишину разорвала ослепительная вспышка света в пентхаусе на самом верху здания. Марина невольно отпрянула от окна, часто моргая. Когда она снова посмотрела на комплекс, свет уже погас, но в воздухе эхом разнесся душераздирающий крик. Он был настолько пронзительным и полным ужаса, что у девочки мурашки побежали по коже.

Сердце Марины бешено колотилось, когда она заметила, как в разных окнах комплекса начали мелькать тени. Они двигались быстро и хаотично, словно обитатели квартир в панике метались по своим роскошным апартаментам.

Вскоре тишина ночи была нарушена звуками открывающихся окон и встревоженными голосами соседей. Люди выглядывали наружу, пытаясь понять источник жуткого крика. У входа в "Лазурный берег" начала собираться толпа жильцов в наспех накинутых халатах и пижамах.

Марина услышала вой сирен. К комплексу на большой скорости приближались полицейские машины и карета скорой помощи. Их мигалки окрасили фасад здания в зловещие красно-синие тона.

Полицейские быстро оцепили территорию. Марина видела, как они вбежали внутрь комплекса, а через несколько минут начали методично обходить квартиры. Девочка не могла оторвать взгляд от происходящего, чувствуя, как ее охватывает необъяснимый страх.

Прошло около часа. Полицейские покидали здание с озадаченными лицами. Марина услышала обрывок разговора двух офицеров, стоявших неподалеку:

"Ничего. Ни следов взлома, ни пострадавших. Жильцы утверждают, что ничего не слышали".

"Как такое возможно? Крик слышал весь район!"

"Не знаю. Но мне это все не нравится. Здесь что-то не так".

Марина видела, как некоторые жители комплекса украдкой переглядывались, пока полиция опрашивала свидетелей. На их лицах читалось странное выражение – смесь страха и… облегчения?

На следующее утро по району поползли слухи. Кто-то говорил о страшном убийстве, другие – о сверхъестественных явлениях. Но официальная версия была сухой и краткой: ложный вызов. Журналистам, прибывшим на место происшествия, вежливо но твердо отказали в комментариях.

Вечером того же дня Марина снова стояла у окна, не в силах избавиться от тревожного чувства. Ее взгляд скользил по фасаду "Лазурного берега", пока не остановился на одной детали,

которой точно не было раньше. На уровне третьего этажа, едва заметный в лучах заходящего солнца, на стене виднелся странный символ. Он напоминал переплетение змей, образующих что-то похожее на искаженную пентаграмму.

Внезапно Марина почувствовала на себе чей-то взгляд. Она резко обернулась, но в комнате никого не было. Когда девочка снова посмотрела на "Лазурный берег", ей показалось, что в одном из темных окон на мгновение мелькнуло бледное лицо.

Марина поспешно задернула шторы, но чувство, что за ней наблюдают, не исчезло. В ту ночь ей приснился кошмар: она бродила по бесконечным коридорам "Лазурного берега", преследуемая невидимым ужасом, пока не проснулась в холодном поту от собственного крика.

Она еще не знала, что эта ночь станет началом череды событий, которые десять лет спустя превратят "Лазурный берег" в эпицентр невообразимого кошмара.

Крик застрял в горле Кирилла Соколова, когда он резко сел на кровати, судорожно хватая ртом воздух. Простыни, скомканные и влажные от пота, обвивались вокруг его ног, словно путы. В тусклом свете раннего утра, пробивающемся сквозь щели в жалюзи, его небольшая квартира казалась чужой и враждебной.

Кирилл провел дрожащей рукой по лицу, пытаясь стереть остатки кошмара. Но образы – кровь на песке, искаженные ужасом лица товарищей, непостижимая тьма, поглощающая все вокруг – продолжали мелькать перед глазами.

Он медленно встал, чувствуя, как ноют старые раны – не столько физические, сколько душевные. Взгляд скользнул по комнате: потертый диван, служивший ему кроватью, стол, заваленный газетами с обведенными красным объявлениями о работе, шкаф с немногочисленной одеждой. Все кричало о безденежье и отчаянии.

На краю стола лежала пожелтевшая от времени газетная вырезка. Заголовок гласил: "Загадочный инцидент в элитном жилом комплексе 'Лазурный берег'". Кирилл смутно помнил эту историю десятилетней давности – что-то о странных звуках и необъяснимых явлениях. Тогда он не придал этому значения, но сейчас, глядя на статью, почувствовал необъяснимый холодок по спине.

Стараясь отогнать мрачные мысли, Кирилл направился в ванную. Отражение в треснувшем зеркале показало изможденное лицо с ввалившимися глазами и недельной щетиной. Несмотря на всего лишь 35 лет, он выглядел намного старше. Военная выправка все еще угадывалась в его осанке, но плечи теперь сутулились под грузом невидимой ноши.

Холодная вода немного прояснила разум, но не смогла смыть воспоминания о последнем дне службы. Кирилл зажмурился, но сцена снова развернулась перед глазами: раскаленный афганский песок, внезапная атака, крики раненых товарищей и его собственный парализующий страх, когда он понял, что не может их спасти…