Шрифт:
Annotation
Ночью я проснулся от осторожных шагов. Кто-то ночью желал мне крупных неприятностей…
Сергей Тарасов
Сергей Тарасов
Ночной страшный лес
Путешествия всегда связаны с неожиданными событиями Даже сейчас, когда выбираешься из пригородного дома и едешь в свою квартиру за чем-нибудь совсем необязательным, поездка отвлекает от размеренного домашнего времяпровождения. А уж в годы своей юности меня трудно было удержать на одном месте. Рядом с родительским
Тогда еще были пионерские лагеря, в которые я ездил почти каждое лето. В одном пионерском лагере на Балтыме совсем отбился от отряда и появлялся в отряде только на ночь и в столовую. Остальное время проводил один. Там были такие красивые и малоизученные для меня места, которые просто надо было обязательно посетить. На всякие пионерские линейки и прочие мероприятия в отряде было жалко драгоценного время. Одно озеро с его берегами и рыбалкой чего стоило. А заросшие зарослями малины леса так и манили своей прохладой и тенью. Потом обнаружил в лагере, в деревянном старом строении забытую библиотеку, которой никто не пользовался. В ней я проводил дождливые дни. Приятно вспомнить это счастливое детство.
Чем взрослее я становился, тем больше мои путешествия отдалялись от дома — так я расширял свой кругозор. Летом пешком, зимой на лыжах. И после службы в армии продолжал свои походы. Ночь я проводил обычно дома, но за полный световой день можно успеть побывать во многих, неизвестных и очень интересных местах.
В выходные зимой ходил на лыжах. Окрестности я знал хорошо, и зимой всякими тропинками и старыми лесными дорогами с каждым днем утаптывал и удлинял свою лыжню, пока не доехал до города Первоуральска. Это примерно в восьмидесяти километрах от моего дома. Уезжал утром, и весь день то бежал на лыжах, то взбирался на них в очередную гору.
Одевался довольно легко для лыжных прогулок: тельняшка — подарок друга детства Лехи, энцефалитка, трико и спортивные брюки. Все их хлопка. Ничего шерстяного, кроме варежек и спортивной шапки, на поясе всегда был нож в ножнах. В нагрудных карманах энцефалитки пачка сигарет и спички, потом стал брать с собою компас. На обед у меня были бутерброды. Ничего лишнего. Уезжал утром, и весь день катился на лыжах.
Труднее было возращение — часто приходилось часа два бежать в темноте. Но так как это была моя лыжня, то я ее хорошо знал и даже помнил, где у нее проблемные места. И от снега было светлее, чем, скажем, летней ночью. Ничего и никого не боялся.
В конце зимы становилось все труднее переезжать реку Исеть — часто на льду была вода, а около озера Мелкого вообще были промоины. И болота стали оттаивать, через которые я шел на лыжах. А какой бег на лыжах, которые покрылись льдом? Одно мучение. Приходилось быть крайне осторожным. На этих весенних лыжных прогулках и заканчивалась лыжная пора — до следующего сезона.
В окрестных лесах было полным — полно гранитных скал. Самые известные это Чертово городище и скалы Петра Гронского. Их я давно изучил и покорил. И там всегда было полно народа — и летом и зимой. Мне не нравилась такая толчея в лесу. Как-то раз я случайно нашел высоченную скалу около реки Исети, в ее заболоченной пойме. Забрался на самый верх и долго осматривал округу с высоты, любовался осенним нарядом осин и берез. Сейчас не могу найти эту скалу, хотя неоднократно пытался. Она осталась только в моих воспоминаниях навсегда.
Но на скалах Семь братьев я не был. И как-то решил осенью, что пора на них посмотреть.
В субботу на электричке доехал до поселка Таватуй, и не особенно торопясь пошел к этим скалам. Стояла осень, начинался листопад, было достаточно тепло и комфортно для такой прогулки. У меня был компас и карта. Правда, она была чересчур мелкая для
До окрестностей скал я добрался, когда уже стало темнеть. В тишине был слышен отдаленный шум машин — там была трасса Екатеринбург — Нижний Тагил, и иногда были слышны крики туристов, которые основали свой лагерь около подножия скал. Я решил, что пора ночевать, и нашел уютное местечко для ночлега: две глыбы гранита метра по два длиной сомкнулись верхними частями и получилась каменная палатка с двумя выходами. Очень удобно.
Рядом с этой каменной палаткой развел костер, сварил суп из лапши и тушенки, чай. Когда закончил ужин стало совсем темно. Залег в каменную палатку с лапами от ели и наложил этих лап на дно, чтобы получилась еловая перина, затем достал все из рюкзака, сложил у выхода, а из рюкзака сделал подушку, под которой положил топор. Вылез для окончательного перекура у гаснущего костра. В лесу было тихо, ветер успокоился, туристы, видимо тоже заснули. На небе засияли звезды, и показалась луна. Я немного посидел у костра и полез в свою каменную берлогу. Снял сапоги, надел шерстяные носки и улегся на свою перину.
Проснулся от осторожных шагов по сухой листве. Кто-то приближался к моему лагерю. Я был уверен, что, по крайней мере, никто из туристов, или местных рядом со мной не мог оказаться — иначе бы нашел другое безопасное место для ночлега. Я был уже опытным туристом — одиночкой и имел большой опыт встреч как с наглой местной шпаной, так и пьяными туристами, которым все по плечу. Приходилось и нож доставать при таких встречах, и топор. Однажды мне пришлось гнаться за пятью местными подростками с ножами в каждой руке. Только они развили такую скорость, что догнал лишь последнего из них, у мостика через речку. От моего удара ногой он свалился в речку, и я прекратил погоню. Поэтому всегда стараюсь обходить людей в лесу, — лучше иметь дело с дикими обитателями, которые всегда адекватно реагируют на мое мирное поведение при встрече с ними.
Я не видел никого из живых людей рядом, но факт остается фактом — кто-то крадется ко мне ночью по темному осеннему лесу, и явно не с дружелюбными намерениями. Аккуратно и тихо нащупал лежащий рядом топор и стал ждать, когда этот ночной гость подойдет поближе. Шаги приближались. И когда мне стало ясно, что пора действовать, пулей вылетел из своей палатки с топором в руке, готовый ко всему и на все.
При свете угасающего костра я одним взглядом охватил мое личное пространство, в котором были и костер, и палатка, но никого не увидел. Достал из костра головню, осмотрел все вокруг и ничего не обнаружил. Странно. Успокоился, сел к костру и закурил. Было тихо, тихонько потрескивали в костре угли, в небе мирно спали звезды. Просидел так минут десять, никакой опасности не было. Все оставалось мирным. И полез обратно в свою палатку. Полежал немного, вслушиваясь в тишину, и уснул.
Проснулся снова от тех же осторожных шагов. И снова с топором вылез, когда владелец шагов, уже казалось, готов был наступить на мою голову. Костер погас, но при свете луны никого и ничего не было видно. Снова ложная тревога?
Я раздул угли и подкинул в костер дров. Стало светло как днем. Сварил чай и выкурил сигарету, походил вокруг своего ночлега. Все было тихо и спокойно. Ложиться вновь не стал. Сел в палатке у входа с топором в руке, и стал терпеливо ждать. Шли минуты, и вот снова послышались осторожные шаги по осенней листве. Они раздавались у выхода каменной палатки, там, куда я лежал головой, когда спал. Я осторожно подошел поближе, но там никого не было. Стал исследовать землю с лежавшими на ней сухими листьями, и при этом спугнул маленькую серую мышку. Все стало мне понятно. Источником шагов оказалась мышь, которая своими короткими перебежками по сухой листве имитировала шаги человека. Я отогнал ее подальше и наконец-то спокойно уснул без сновидений до самого утра.