Ночной стрелок
Шрифт:
— Хорошо, я сейчас же свяжусь с ним, — кивнул Гром. — Это несложно. Что еще?
В кабинет без стука вошел среднего роста блондин с невыразительным узким лицом и почтительно замер на пороге. Генерал взял со стола кассету и повелительно сказал:
— Быстренько сделай с этой пленки копии! Две принесешь сюда, а третью отдай ребятам в лабораторию — пусть попробуют идентифицировать голос.
Блондин щелкнул по-военному каблуками, забрал у Грома кассету и вышел. Генерал снова посмотрел на меня.
— Итак, на чем мы остановились?
— Скорее всего. Подозреваю, что у него есть осведомитель в доме Беднова, но это требует проверки.
— Проверяй! — невозмутимо ответил Гром. — Похоже, у тебя все?
— Нет, не все! — упрямо возразила я. — У вас уже был Макаров?
— Ну, допустим, был, — глядя мне в глаза, сказал генерал. — И что из этого?
— Как что? Какую-то информацию он наконец должен нам сообщить?
— Что он должен, ему лучше знать, — назидательно заметил Гром. — И, знаешь, Багира, не трави мне душу! Мне самому не нравится вся эта канитель с секретностью, но правила сейчас устанавливаем не мы. Значит, наверху считают, что так будет лучше.
— Хорошо им там, наверху! — мечтательно заметила я.
— Да, неплохо, — пробурчал Гром. — Но давай больше не будем об этом… Теперь ты ознакомилась с делом. Какие у тебя выводы?
— Не из чего пока делать выводы, — призналась я. — И этот дурацкий звонок, и выстрел могут оказаться мелкой местью удачливому предпринимателю. Теперь мститель вполне удовлетворен и ушел на дно. Так мы никогда его не найдем.
— А если это не мелкая месть? — спросил Гром.
— Тогда, полагаю, стрелок обязательно напомнит о себе, — сказала я неожиданно. — К сожалению, собак у Беднова больше нет.
Занятая второстепенными вопросами, я, действительно, как-то раньше не подумала, как поступит стрелок, если Беднов откажется вспомнить «золотые дни». Но прежде он позвонит, чтобы убедиться в этом. Не сходя с места, я достала сотовый телефон и набрала номер офиса Беднова. Соединили меня сразу.
— Вы что-то узнали, Юлия Николаевна? — услышала я ровный голос Беднова.
— Пока нет, но хочу вас предупредить, что нам понадобится установить у вас аппарат с определителем номера. Я заметила, что…
— Благодарю вас, — сказал Беднов. — Но я уже подумал об этом. Сейчас ребята работают у меня дома. К обеду аппарат будет установлен… Что-нибудь еще?
— Вы ничего не вспомнили, Андрей Борисович? — спросила я, задетая тем, что этот пройдоха и тут обошел меня.
— Увы, Юлия Николаевна! — вздохнул он. — Мои воспоминания — как бы это выразиться — многотомны, и, пока дойдешь до нужного места…
— Но вы, надеюсь, закончили хотя бы первый том? — нетерпеливо спросила я.
— Даже до середины не добрался, — ответил он со смешком. — Но я стараюсь!
— Вы уж постарайтесь! — сказала я и отключила связь.
Появился блондин с кассетами, оставил их и неслышно вышел. Я забрала свою, а генерал прослушал голос неизвестного
— Отдам Макарову. Возможно, это кто-то из его знакомцев.
— Судя по тому, насколько они оба словоохотливы, они могут оказаться даже близкими друзьями, — заметила я. — Может быть, отсюда и вся секретность?
Гром скупо улыбнулся и погрозил мне пальцем.
— Тебе не кажется, что это не подходящее место для шуток? — ворчливо спросил он. — И вообще, если ты высказалась полностью, то отправляйся-ка в комендатуру! Пока ты прогуляешься туда пешком, я позвоню им, и комендант примет тебя с распростертыми объятиями…
— Я бы предпочла объятия Макарова, — ответила я. — Мне он кажется мужчиной положительным, хотя и загадочным…
Генерал развел руками.
— Ну, этого уж, милая, я не могу тебе устроить! — сказал он осуждающе. — Бери, что дают!
Когда я была уже в дверях, он окликнул меня:
— Ключи от машины оставят тебе у портье, в конверте… Видишь, как я о тебе забочусь?
— Я ценю, — смиренно ответила я и покинула ка — бинет.
До комендатуры было не очень далеко — минут пятнадцать неспешной, прогулочной ходьбы. Именно этот способ передвижения я выбрала. Вокруг сиял летний день, спешить мне было некуда — самое подходящее время для прогулки. По пути я заодно могла еще раз обдумать все невыгоды моего положения. Оба моих работодателя так тщательно хранили секреты, что мне не к чему было подступиться.
На КПП комендатуры у меня тоже возникла заминка. Чрезвычайно строгий сержант, недоверчиво и плотоядно оглядев мою фигуру, начал бубнить что-то о пропуске и пресловутой секретности, для солидности то и дело поправляя ремень с пристегнутым к нему штыком, но я быстро оборвала его, сказав:
— Меня ждет комендант, и, если я через пять минут не попаду к нему, ты с этого теплого местечка живо переместишься на гарнизонную гауптвахту, это я тебе обещаю!
Он сразу же сменил гнев на милость и даже сам вызвался проводить меня к коменданту, по пути разговорившись не на шутку, из чего я поняла, что напускал он на себя важность исключительно от скуки. Мне неожиданно пришла в голову мысль, не те же ли при — чины побуждают хранить таинственное молчание и господина Макарова и не стоит ли попробовать и его припугнуть гарнизонной гауптвахтой, чтобы он развязал язык.
Но мысль эту я додумать не успела, потому что в первом же коридоре комендатуры мы натолкнулись на энергичного поджарого подполковника, который тут же закричал: «Чибирев, что ты тут делаешь? У тебя где пост?!»
Мой сопровождающий мгновенно вытянулся во фрунт и принялся не совсем связно излагать причины, по которым он был вынужден покинуть КПП. Я пришла ему на помощь и объяснила офицеру свое присутствие здесь. Подполковник долго разглядывал меня, а потом, взъерошив пятерней свои жесткие волосы, весело воскликнул: