Ночной убийца
Шрифт:
– Насколько я понял, ты считаешь, что убийца работает в полиции?
Коннел снова наклонилась вперед, и Лукас почувствовал, как она напряглась.
– Необходимо выяснить еще пару деталей, но полицейский – это единственный подходящий подозреваемый, который у нас есть: одна из жертв разговаривала по телефону с дочерью…
– Я читал твои отчеты, – перебил ее Лукас.
– Хорошо. И обратил внимание на деталь, касающуюся «РРР»?
– Нет, не помню.
– Это один из старых полицейских допросов некоего Прайса, обвиненного в убийстве женщины в Мэдисоне.
– Да, я видел протокол, но не успел прочесть его.
– Прайс
– Значит, будем искать копа с татуировкой «РРР»?
– Не знаю. Ее никто больше не видел, и нам не удалось найти человека с такими буквами на руке. Компьютерный поиск не выявил связи этого знака с чем-либо. Но дело в том, что Прайс уже сидел раньше, и он говорит, что это тюремная татуировка. Из тех, что делают с помощью пасты для шариковых ручек и иголки.
– Ну, уже кое-что, – сказал Лукас.
– Но не так чтобы много, – без энтузиазма заметила Коннел.
– До тех пор, пока мы не поймаем убийцу, – тогда это поможет нам идентифицировать его, – Лукас взял папку и стал искать список преступлений и дат, когда они были совершены, – У тебя есть какие-нибудь мысли насчет того, почему он убивает их в разных местах?
– Я попыталась выявить систему, – ответила она, – Не знаю…
– До тела, найденного прошлой зимой, он не совершал убийства в одном и том же штате. Самое первое, о котором тут говорится, произошло почти девять лет назад.
– Да, совершенно верно.
Лукас закрыл папку и бросил на стол.
– Все места преступлений находятся в разной юрисдикции. В Айове не знают, чем занимаемся мы, Висконсину неизвестно, что происходит в Айове, никто не имеет ни малейшего понятия, какие дела расследуют в Южной Дакоте. А Канаде и вовсе ни до чего нет дела.
– Хочешь сказать, что он учел это? – подхватила Меган, – Тогда получается, что он действительно полицейский.
– Не исключено, – не стал спорить Лукас, – Или сидел в тюрьме и хорошо соображает. Может быть, причина двух интервалов, которые выпадают из общей схемы, в том, что он отбывал не слишком большой срок. Например, его посадили за наркотики или ограбление и он на время вышел из обращения.
Коннел откинулась на спинку стула и серьезно посмотрела на Лукаса.
– Когда сегодня утром ты забрался в мусорный контейнер, ты был совершенно спокоен. У меня так не получается. Я бы ни за что не заметила на теле жертвы табак.
– Я привык к таким вещам, – сказал Лукас.
– Нет-нет, это произвело на меня сильное впечатление, – возразила Коннел, – Мне бы хотелось так же уметь дистанцироваться. Когда я сказала, что у нас есть только одна стоящая зацепка – предположение, что он коп, я ошиблась. Тебе удалось обнаружить множество улик: он сильный человек, курит…
– «Кэмел» без фильтра, – добавил Лукас.
– Вот как? Интересно. А теперь эти твои предположения… Я еще ни разу не встречала полицейского, у которого столько идей. Ты позволишь мне работать с тобой?
– Если хочешь, – кивнув, ответил Лукас.
– А мы поладим?
– Может, поладим, а может, и нет, – сказал он, – Разве это важно?
Коннел серьезно
– Я тоже так считаю, – согласилась она, – Итак, что будем делать?
– Проверять книжные магазины.
Меган окинула взглядом свой пиджак.
– Мне нужно переодеться. У меня в машине есть другой костюм.
Когда она ушла, Лукас позвонил Андерсону, чтобы получить предварительные данные, собранные отделом убийств по делу Уонамейкер.
– Мы только начали, – сказал Андерсон, – Пару минут назад звонил Скураг. Он поговорил с подругой Уонамейкер, и та уверена, что погибшая собиралась в книжный магазин. Но в заявлении о ее исчезновении упоминается, что кто-то другой предположил, будто она могла пойти в галерею на Пятой авеню.
– Мы займемся книжными магазинами, а вы возьмите на себя галереи.
– Если у нас будет время. Парни Лестера носятся по городу, как будто им поджаривают пятки, – ответил Андерсон, – Да, насчет Мусорщика Дуга. Про него тут много всего, но последний раз его имя всплывало три года назад. Тогда он жил в ночлежке на Франклин-авеню. Шансы, что он все еще там, ничтожно малы. Вполне возможно, что он уехал из города.
– Давай адрес, – сказал Лукас.
Закончив разговор с Андерсоном, он взял телефонную книгу, вышел в коридор и скопировал весь раздел «Желтых страниц» под заголовком «Книги». Затем он вернулся в кабинет за курткой, которую действительно купил в Нью-Йорке. Эта мысль почему-то слегка смутила его. Он одевался, когда в дверь постучали.
– Да?
На пороге показался толстый розовощекий мужчина лет тридцати с небольшим, в свободном зеленом костюме и с напомаженными светлыми волосами. Улыбаясь, словно образцовый продавец, он сказал:
– Привет, Дэвенпорт. Я Боб Грив. Меня откомандировали в твое распоряжение.
– Я тебя помню, – сказал Лукас, пожимая ему руку.
– По программе «Офицер Френдли»? [6]
Грив был жизнерадостным и слегка взъерошенным, но его зеленые глаза слишком безупречно гармонировали с костюмом итальянского покроя, а лицо украшала модная двухдневная щетина.
6
Совместная программа полицейского департамента и образовательных учреждений Фрипорта, разработанная для детей начиная с детского сада и до пятого класса школы. Направлена на установление дружественных связей между правоохранительными органами и детскими учреждениями.
– Да, в детском саду моей дочери висел плакат, – сказал Лукас.
– Точно, это я, – ухмыльнувшись, подтвердил Грив.
– Отличный прыжок: оттуда – и прямо в убойный, – заметил Лукас.
– Да уж, черт возьми, – Улыбка Грива погасла, он плюхнулся на стул, на котором до него сидела Коннел, и посмотрел на Лукаса, – Думаю, ты слышал обо мне.
– Я не… ну…
– Грив-неумеха? Ненужно, Дэвенпорт, – Грив минуту изучал его, а затем продолжил: – Меня ведь именно так называют, Гривнеумеха, в одно слово. И держат в убойном только по одной причине: я женат на племяннице мэра. Моей жене надоело, что я работаю в программе «Офицер Френд-ли». Слишком скучно. Не о чем сплетничать с подругами.