Ночной всадник
Шрифт:
Блисс попятилась, испуганная его движением… но нога ее запуталась в ночной рубашке, подвернулась, и девушка полетела на пол.
Одним прыжком Кит очутился рядом и подхватил ее на руки, не дав упасть. Теперь он держал ее в объятиях. Сквозь тонкий шелк ночной рубашки Кит чувствовал тепло ее тела, стройность талии и мягкую округлость груди. Блисс была близко – так близко, что он чувствовал свежий, чистый запах ее тела и легкий аромат пушистых волос.
Блисс застыла, вцепившись ему в рукава, прижимаясь щекой к холодным пуговицам на плаще. Она не осмеливалась поднять
– Блисс! – прошептал Кит. Имя ее прозвучало в тишине, словно украденный поцелуй.
Блисс, дрожа, подняла глаза. Отсветы пламени играли на суровом лице разбойника, блестели в темно-каштановых волосах, сверкали в черных, как ночь, глазах.
Дрожа от неведомого прежде волнения, Блисс медленно покачала головой. То влечение, то сладостное желание, что пробудил в ней Кит в заснеженном лесу, вернулось и с необоримой силой овладело всем ее существом. Она знала, что не сможет ему противиться, что все ее чувства и желания готовы склониться перед его волей. Но еще знала, что эти объятия в темной спальне не доведут ее до добра.
– Пожалуйста! – жалко прошептала она. – Пожалуйста, уходи!
– Ты не знаешь, о чем просишь, – ответил Кит.
С этими словами он прижал девушку к себе – и Блисс прильнула к нему, чувствуя, что растворяется в его жарких объятиях. Он возжег в ней желание, и теперь эта невинная, нетронутая девушка принадлежала ему.
Кит подхватил ее на руки и понес к постели. Блисс не противилась: запрокинув голову и закрыв глаза, она вся отдалась незнакомым ощущениям. Кит опустил ее на роскошную постель и встал на колени у кровати, склонившись над девушкой, в глазах его, потемневших от страсти, читался немой вопрос.
Дрожащей рукой Блисс погладила его по щеке. Прежняя вражда забылась, на время изгнанная жаждой, которую ощутили они оба, едва повстречавшись. В этот миг они знали, что предназначены друг для друга и что разлучить их может только смерть.
Кит склонился над девушкой, нежно коснулся губами ее губ, накрыл ладонью холмик девичьей груди. Он целовал Блисс, ласкал, шептал ей на ухо нежные слова, заглушал ее удивленно-испуганные стоны новыми поцелуями, он уже сам не помнил, что делал и насколько приблизился к роковой черте, как вдруг…
– Миледи! – Стук в дверь прозвучал, словно гром, рассеявший сказочное очарование ночи. – Миледи! Вы уже спите?
– Это Луиза! – прошептала Блисс, пытаясь подняться.
– Кто?
– Моя домоправительница.
Стук раздался снова.
– Миледи, прибыл гонец с письмом от лорда Холма. Говорит, это срочно.
– Луиза, подожди минутку, – ответила Блисс, а затем прошептала Киту: – Уходи! Скорее!
– Иди и возьми письмо, – ответил он. – Она не поймет, что я здесь.
– Не могу. Она ждет, что я впущу ее в спальню. Кит, пожалуйста, уходи! Все это ошибка. Мы не должны были… Ты и я…
Лицо Кита словно окаменело.
– Леди и разбойник, – бесстрастно закончил он. – Хорошо, ухожу. Не буду пачкать вашу белоснежную кожу своими грязными разбойничьими лапами.
Быстрыми шагами он пересек комнату и остановился у стены.
– Кит, подожди! – воскликнула Блисс, простирая к нему
Но Кит уже приподнял гобелен на дальней стене и исчез за ним. Минуту Блисс сидела неподвижно, с застывшей на лице мольбой, затем встала и нехотя набросила халат.
Ей хотелось бежать следом, вернуть Кита в спальню, попросить у него прощения и довести начатое между ними до неизбежного конца… но Блисс знала, что это невозможно. Немыслимо. Кит сказал правду: как бы это ни ранило его гордость, но она и вправду леди, а он – разбойник с большой дороги. Им не быть вместе.
Прикусив губу, чтобы сдержать рвущиеся из груди рыдания, Блисс отворила дверь и впустила домоправительницу в спальню.
– Я тебя разбудила? – спросила Луиза. – Прости, дитя мое. Можно было бы, конечно, подождать до утра, но, по словам посланца, сэр Бейзил настаивал, чтобы ты прочла письмо, как только получишь.
– Я еще не спала, – успокоила ее Блисс. – Где письмо?
Она сломала печать и проглядела известие от опекуна. Письмо было очень кратко и составлено в официальном духе, даже без обычных вежливых вопросов о здоровье и благополучии. Сэр Бейзил сообщал Блисс, что вернется в замок через четыре-пять дней вместе с несколькими гостями, и приказывал подготовить Четем к приему гостей. Все должно быть в лучшем виде, добавлял он, и замок, и она сама. Это могло означать только одно.
– Боже мой! – простонала Блисс.
– Что такое, милая? – обеспокоенно воскликнула Луиза.
– Сэр Бейзил возвращается. С гостями. Он нашел мне жениха.
– Может быть, и нет, – возразила Луиза. – Возможно, это какие-то его знакомые.
Блисс покачала головой. Она не сомневалась, что опекун нашел ей жениха, и, кажется, даже догадывалась, кого именно.
– Лорд Вилльерс, – прошептала она. – Это он.
– Этот разряженный павлин? – воскликнула Луиза. – Быть не может!
Блисс вспомнила Стивена Вилльерса, представила, что он будет держать ее в объятиях, целовать и ласкать так же, как только обнимал, целовал и ласкал ее Кит Квинн, – и, упав на руки испуганной домоправительнице, разразилась такими рыданиями, словно сердце ее разрывалось на части.
6
Наутро Блисс приказала слугам приготовить комнаты для сэра Бейзила и его гостей. На сердце у нее лежал тяжелый камень. Она была уверена, что опекун привезет с собой Стивена Вилльерса, его мать и сестру. Блисс не сомневалась, что сэр Бейзил в восторге от этого брака – Вилльерсы, с их богатой и влиятельной родней, должно быть, казались ему пределом мечтаний. «Представляю, что начнется, когда я объявлю ему, что не хочу выходить за Стивена!» – думала Блисс. Как объяснить опекуну, что Стивен Вилльерс, при всей своей знатности и связях, просто не трогает ее чувств, не волнует сердца? Как сказать, что она выйдет только за такого человека, который взволнует ее душу, заставит сильнее биться сердце, разбудит в ней желание? Как, наконец, осмелиться вымолвить, что она уже знакома с этими чувствами – их пробудил в ней разбойник, которого ее будущий жених едва не пристрелил?