Ночной звонок

Измайлов Владимир Александрович

— Половина яблока… А правее — огрызок. Видишь?

— Вижу. Из форточки, наверное, выбросили… Обозначь чем-нибудь это место. Надо Виктору Федоровичу показать…

Саша подобрал несколько камешков и кучкой сложил на краю асфальтовой полосы.

Фотограф, кончив работу в приямке, выбрался наружу и принялся снимать в разных ракурсах заколоченную дверь. Выбрался и Гурский. Подошел к двери и стал исследовать доски, которыми она заколочена. Подозвал Влада и фотографа:

— Фомкой отжимали доски, ломиком.

Вот следы от него…

Он показал темные вмятины на кромках досок там, где были вбиты гвозди, и попросил фотографа заснять эти вмятины.

Фотограф выполнил просьбу. Виктор Федорович взялся за верхний конец доски и легко отделил его от дверной коробки. Длинный гвоздь вылез из гнезда почти без сопротивления. Так же легко оторвал и вторую доску. Посветил фонариком в замочную скважину, заглянул в нее.

— Давно открывали эту дверь? — спросил коменданта.

— Ни разу не открывали.

— Открывали, и совсем недавно. Стерта пыль, паутина прорвана. Ключ есть у вас?

— Есть.

Комендант отпер дверь. Отстранив его, Гурский шагнул в темный проем. Влад посмотрел на часы:

— Ого!.. Пора ехать! Виктор, может, на завтра оставим?

— Сейчас… Подберу только…

— Что подберешь?

— Мелочи кой-какие любопытные…

Минут через пять Гурский вышел, уложил в чемоданчик полиэтиленовый мешочек с комками засохшей грязи и другой, с каким-то серым порошком.

— Я готов, поехали…

— Подбери-ка еще любопытные мелочи, — сказал Влад и, взяв эксперта под руку, подвел к кучке камней, сложенной Орловым, — по-моему, должно пригодиться!..

Гурский поставил чемоданчик на асфальт, снова открыл его, достал пустые мешочки, шагнул в бурьян, поднял обгрызенную половину яблока, положил в мешочек, поднял огрызок, положил в другой.

— Тот же сорт, что и в корзине, в мастерской. Из форточки выбросили, чтобы лишних следов не оставлять…

Пока шли к машине, Влад сказал Саше Орлову:

— Нас завезешь и поезжай на Садовую. Наши о Булате еще не сообщали. Но не зря же он телефон Гонце записал. Если застанешь, скажи — заявление какое-то на него поступило. От кого и о чем — ты не знаешь. В институте, мол, его не застал. А то Жуков любит, понимашь, чтобы подозреваемый сам догадался, за что задержан. — Последнюю фразу Влад произнес, мастерски подражая голосу и интонациям майора Жукова.

— Хорошо, Мирон Петрович.

— Да, возьми на всякий случай кого-нибудь из ребят с собой. Привезешь Булата в управление. Мы с майорам будем у Чекира или у Волкова.

УРАВНЕНИЕ С ТРЕМЯ НЕИЗВЕСТНЫМИ

В горуправлении фотограф сразу же прошел к себе обрабатывать пленку, Гурский — в лабораторию сдавать свою добычу, Орлов уехал за Булатом, а Влад направился в кабинет Жукова.

Жуков сидел и

подшивал протоколы допросов Гонцы в папку со свежевыведенной надписью:

«Дело о хищении денежных средств в особо крупных размерах. Ст. УК 123¹».

Влада он встретил кислой улыбкой:

— Умаяла меня, понимашь, твоя Гонца! Прежние показания повторила, а вот кто звонил — не говорит, понимашь, и все тут!

— А если действительно не знает?

— Знает она! Нутром чую — знает… У тебя есть новости?

— Пока нет. Поколдует лаборатория с мешочками Гурского, тогда, может быть, будут.

— А у мае есть. Чабаненко, понимашь, доставили…

— Да ну?! Допросил его?

— Какое там! — усмехнулся Жуков. — Пьяный в усмерть. Лыка не вяжет. Его в Парке культуры подобрали. Отвезли в вытрезвитель, а оттуда к нам… Это Чекир, понимашь, дал ориентировочку. И на Чабаненко и на Булата.

— За Булатом Орлов уже поехал. Да, я забыл сказать: в мастерской, в кармане куртки, кроме денег конверт нашли, адресованный Чабаненко. Пустой конверт из военкомата.

— Из военкомата?.. А вот что было у него в кармане брюк… Больше вообще ни черта не было…

Открыл папку и показал капитану подшитый в самом конце листок — повестку с вызовом Михаила Алексеевича Чабаненко в военкомат Октябрьского района на 20 августа 1982 года.

— Не был он в военкомате, — сказал Влад.

— Если бы был, понимашь, то на какие шиши он бы напился? Нет, он свою долю получил и успел где-то спрятать… Звонил я в военкомат дежурному. Никто его, понимашь, и не вызывал…

— Да, улики против Чабаненко серьезные.

— Уж куда серьезнее! Деньги — прямая улика!

Влад хотел возразить, что если бы деньги были найдены на самом Михаиле — тогда улика была бы прямая, а так… Но он промолчал, не желая снова ввязываться в спор.

Жуков откинулся на спинку стула и мечтательно сказал, похлопывая ладонью по папке:

— Очень нам, понимашь, повезло — только работать начали, а уже вся троица у нас! Хорошо!.. В рекордный срок закончим такое крупное дело!

— Дай, как говорится, бог нашему теляти да волка съесть! — заметил Влад.

Жуков засмеялся:

— Сам ты телятя мягкотелая!

Зазвонил телефон. Жуков снял трубку.

— Майор Жуков… Слушаюсь, Георгий Фомич… Пошли, Мирон, — положил он трубку на рычаг. — Зовут уже.

Выйдя из кабинета, они столкнулись с Орловым. За ним понуро шел крупный мужчина в сине-желтых кроссовках фирмы «Флоаре» сорок шестого размера, в элегантных серых брюках и в голубой рубашке с короткими рукавами. Сзади шел милиционер.

— Владимир Сергеевич Булат, — отрапортовал Орлов. — Принимайте.

Влад окинул Булата оценивающим взглядом. Булат был бледен, тяжело дышал.