Ночной звонок

Измайлов Владимир Александрович

— Гурский уже докладывал мне по телефону, — сказал Чекир. — Остался «Понимашь» у разбитого корыта — ни Булат, ни Чабаненко кассы не грабили…

— Гонца, по-моему, тоже ни при чем, — вставил Влад. — Она ведь попала под подозрение из-за близости с Булатом.

— Пожалуй, ты прав… — Чекир снял трубку внутреннего телефона: — Викентий Павлович? Гурский уже сказал тебе насчет слепков?.. Сейчас у тебя? Значит, по этому делу Булат отпадает?.. Ага… А Гонца? С ней что думаешь делать?.. Да понимаю я, понимаю! Плохой ты психолог, Палыч! Ведь все опрошенные в институте в один голос говорят, что Гонца

души не чает в сыне. Зачем бы она стала такой звонок организовывать?.. Ну сообщили бы от соседей, что она утюг оставила включенным, пожар начался — достаточно, чтобы покинуть кассу. А тут — сын под машину попал!.. Посмотри, подумай… Подписка о невыезде? Да, так лучше будет, законнее… — Чекир положил трубку. — Кажется, отпустит… Да, забыл тебе сказать: вчера посылал я Акимова, нашего монтера, телефон в детском саду проверить. Обрезан кабель при самом входе.

Доложил Влад и о разговоре с Ялтой. Доля, очевидно, никуда не уезжал, скрывается где-то в городе. Возможно, у Серегина.

— За домом Серегина установи неослабное наблюдение, — приказал Чекир. — А пальчики эти мы в центральный архив пошлем. Я сейчас же распоряжусь…

ЧЕЛОВЕК С КРЫСИНЫМ ЛИЦОМ

Идя по коридору, Влад услышал дружный смех. Против дверей его кабинета сидел на скамейке Мику, как всегда, увешанный фотокамерами, а вокруг него сгрудились сотрудники управления. Влад подошел ближе и остановился за спиной высокого милиционера. Когда смех утих, Павел начал новый анекдот:

— А то вот еще из времен НЭПа. Рекламирует нэпман-аптекарь новое слабительное: «Слабит легко и нежно, не прерывая сна!»

Новый взрыв смеха. Мику заметил Влада и встал:

— Сеанс окончен!.. Тебя застать — задача почти невыполнимая. Я уж и домой к тебе забегал… По телефону мы договорились, что ты ко мне утром зайдешь, — говорил Павел, входя вслед за Мироном в кабинет и бросая на стул свою неизменную сумку. — А позже редактор позвонил мне и дал задание. Сейчас в Гратиешты еду. Вот и зашел. А то на месте-то меня не будет… Как дела у тебя?

— Идут помаленьку, — ответил Влад.

— Я тебе тут принес кое-что, — сказал Мику, открывая сумку и копаясь в ней. — Вчера я с крыши фотографировал… Посмотри на этот снимок…

На снимке — то самое место, где улица возле института круто уходит вправо. Автобусная остановка, люди на ней, газетный киоск, будки телефонов-автоматов. В одной из будок угадывается фигура женщины. Влад вцепился в снимок:

— Не помнишь, в какое время фотографировал?

— То-то и оно, что точно помню — перед тем, как щелкнуть, на часы посмотрел. Без десяти час было.

— Это же как раз то время, когда позвонили кассирше!.. Как жаль, что мелко!

— Кабы знать — телевиком бы ее достал. Да и так мог снять — она ведь долго на улице стояла перед тем, как в будку вошла…

— Кабы ты знал — подошел бы к парапету крыши и…

— И снял бы этого жулика Булата, когда он по веревке лез! Ведь я только сейчас сообразил, что когда Булат лез, я был еще на крыше!

— Булат, конечно, жулик, — сказал Влад. — Да такой, какие тебе и не снились. Но по веревке он не лазил и сейфа не вскрывал!

— А когда меня вахтер сюда вел, в институте

все говорили, что видели, как Булат деньги по лестнице запасного выхода выносил!

— Так то был не Булат.

— А кто же?

— Вот это мне и предстоит выяснить… Слушай, ты Долю видел когда-нибудь?

— А как же! Беседовал с ним.

— Как считаешь, спортивный он мужик?

— Атлет! Сложен классически. Мускулатура как у призового борца. Просто приятно смотреть на парня… Да, Доля смог бы и с земли на седьмой этаж по веревке подняться!

— А вот это лицо тебе не знакомо? — Влад достал из ящика стола листок с изображением неизвестного анфас и в профиль.

— Конечно, знакомо! Такая крысиная физиономия!.. Это Колька Серегин. Экслибрисы делает. Наши все у него экслибрисы заказывали. Я тоже. Мастер он классный…

— Можешь сводить меня к нему? Знаешь, где он живет?

— Где живет, не знаю. В первый раз он приходил в Дом печати, искал заказчиков. А потом я к нему на работу ходил…

— А работает он где?

— В «Торгрекламе» художником. Недалеко от того института.

— Эх, жаль — выходной сегодня!

— А у них в «Торгрекламе» выходные в воскресенье и в понедельник. А в субботу рабочий день. Позвонить? Сколько сейчас?

— Конечно, позвонить! Половина десятого.

— Ничего не выйдет. Он с десяти работает, а я должен ехать. — Но увидев, как помрачнел Мирон, подумал и сказал: — Впрочем, если ты позвонишь шефу…

Капитан позвонил редактору газеты, и Мику получил разрешение принести свой репортаж днем позже.

Оставив Мику в своем кабинете, Влад принялся улаживать неотложные дела. Пошел в фотолабораторию, где по его просьбе попытались «вытащить» снимок женщины в будке телефона-автомата с негатива, взятого у Мику. Но ничего не получилось — лица женщины так и не удалось разглядеть. Затем Влад позвонил в республиканское министерство и убедился, что карточка с отпечатками пальцев уже передана по фототелеграфу в Москву. Заглянул к Жукову. Майор сидел мрачнее тучи и писал постановление об изменении меры пресечения.

— Чекир приказал, понимашь, выпустить Гонцу под подписку о невыезде, — бурчал он недовольно. — Пишу, а у самого, понимашь, на душе кошки скребут. Нельзя выпускать, пока денег не нашли!

Влад знал, что Жуков несколько преувеличивает — Чекир ему не приказывал освободить Гонцу, а лишь советовал. Но он знал также, что Жуков советы начальства всегда воспринимает как прямые приказания. Подавив улыбку, он спросил:

— Ты Чабаненко вызвал на сегодня?

— Он уже здесь внизу.

— Чекир распорядился, чтобы я с ним побеседовал. Не возражаешь?

— А чего мне возражать? Я же вижу, понимашь, что расследование по кассе тебе передали…

— Зато у тебя теперь крупное дело Булата.

— Больно хлопотное… — Жуков позвонил дежурному: — Там у тебя Чабаненко ждет. Скомандуй, чтобы его к капитану Владу доставили. И пусть за ним числится…

Мику опять сидел в коридоре и опять его окружали сотрудники управления. Он что-то с увлечением рассказывал.

Миша выглядел чуть посвежее, чем накануне вечером.

— Ну, Чабаненко, считайте, что вам крупно повезло! — сказал Влад, когда Миша опустился на стул для подследственных.