Ночной звонок

Измайлов Владимир Александрович

— Первый раз вижу, — врач неудоменно пожал плечами. Он зачем-то посмотрел на вышедшее из-за горизонта солнце, сощурился, протер глаза платком, достал из верхнего кармашка пиджака очки с темными стеклами и надел их. Антипенко тем временем достал из-под обивки следующую картину из коллекции живописи Сырцова.

Когда все холсты перекочевали в таможню, а акт об изъятии был составлен и полагающимся образом оформлен, в кабинет начальника таможни пригласили Юрия Николаевича Сырцова.

— Отказываюсь верить, — прямо с порога дрожащим от волнения голосом

заявил он.

— И, вместе с тем, это факт, — строго сказал Иволгин и указал на разложенные по дивану и подоконникам холсты.

— Я не то имел в виду, — несколько смутился Сырцов. — Не могу поверить, что Геннадий Петрович Никольский, врач, интеллигент…

— Когда вы в последний раз видели коллекцию? — вопрос Иволгина отвлек Сырцова от горестных размышлений по поводу нравственного несовершенства одного из компаньонов по предстоящей поездке за границу.

— В понедельник я запер картины в кабинете и выехал на дачу. — Сырцов, заложив руки за спину, принялся вышагивать по кабинету. — Больше в город не возвращался. Супруга каждый вечер приезжала, два раза нас навещал Виктор Семенович Лазарев… Вы считаете, что я поступил опрометчиво? — Сырцов настороженно посмотрел на Иволгина. — Но у меня была срочная работа, — попытался оправдаться Юрий Николаевич. — «Курьер ЮНЕСКО» заказал статью…

Иволгин промолчал. Тогда Сырцов с надеждой перевел взгляд на Колчева, но и тот ничем не успокоил его.

— А вы садитесь, гражданин Сырцов, — предложил Иволгин. — Да садитесь же, не маячьте перед глазами!

Решительный тон Иволгина неожиданно благотворно подействовал на Сырцова. Юрий Николаевич покорно опустился на стул возле стены, сложил руки на коленях и выжидающе уставился на Иволгина.

К границе с сопредельной стороны приблизилась колонна тягачей «Вольво» с контейнерами на прицепах.

Начальник таможни и Антипенко надели форменные фуражки и вышли из кабинета. Колчев перебрался за стол начальника, таможни и продолжил дознание.

— Скажите, Юрий Николаевич, ключи от кабинета, где вы заперли картины, и вообще ключи от вашей квартиры при вас? — спросил Колчев.

— Нет, я в понедельник же завез их на работу Виктору Семеновичу, чтобы тот…

— …передал их своему племяннику, — подхватил Колчев, а Иволгин уточнил:

— Племяннику из Витебска, который любезно согласился пожить в вашей квартире во время вашего отсутствия.

— Верно, — Сырцов вконец растерялся: эти молодые люди в подробностях знали об их с Лазаревым договоре.

— Скажите, Сырцов, вы давно знакомы с Лазаревым? — спросил Колчев.

— Четвертый год, — после недолгой паузы ответил Сырцов. — Впервые я увидел Виктора Семеновича на нашей со Стеллочкой свадьбе. Он был институтским преподавателем моей супруги.

Офицеры внимательно слушали Сырцова. И Юрий Николаевич скорее почувствовал, нежели осознал, что их весьма интересует Лазарев. Поэтому он, стараясь говорить убедительно, счел нужным предостеречь их от заблуждения:

— Извините, товарищи, но если вы подозреваете Лазарева в похищении

у меня коллекции, то глубоко ошибаетесь. Вы, видимо, совсем не знаете Виктора Семеновича.

— Пытаемся узнать, — сказал Колчев. — В том числе и с вашей помощью.

— Нет, нет, этого не может быть, чтобы Лазарев… — Сырцов взмахнул рукой, словно отгоняя назойливую муху. — Виктор Семенович так много сделал для Стеллочки, да и я ему весьма обязан. Потом, сама наша поездка..

— Нам известно, что Лазарев по существу один занимался ее организацией, — вставил Колчев. — И тем самым освободил вас от малоприятных хлопот в различных инстанциях.

— Не только! — вскричал Сырцов. Он подался к столу, за которым помещался Колчев, и заговорил с жаром, стараясь убедить этих недоверчивых молодых людей в исключительных человеческих качествах друга их семьи: — Виктор Семенович еще и о нашем автомобиле позаботился. Договорился о тщательной профилактике в одной из автомастерских глубинки, сам же туда автомобиль и доставил. Мне осталось только взять его из ремонта и рассчитаться за работу.

— Когда вы вернулись домой из… из глубинки? — спросил Колчев. Ответ Сырцова многое мог поставить на свои места.

— В понедельник, — ответил Сырцов. — Приехал, запер коллекцию и — сразу на дачу. Впрочем, вру. Перед дачей отвез ключи Виктору Семеновичу. Но об этом я вам уже говорил.

— Юрий Николаевич, вы ночевали в дороге, возвращаясь на взятом из ремонта автомобиле? — спросил Колчев, хотя был почти что уверен в положительном ответе. Ответе, который, увы, подтверждал его, Колчева, небрежность в расследовании этого дела.

— Ночевал в Рыбинске. Мест в мотеле не оказалось, но мне любезно представила кров одна его работница. Чудесная женщина, истинно народный тип…

«Ну, вот, так и есть, — с досадой подумал Колчев, — прав оказался полковник Кузьмин, предполагая, что тетя Паша могла ошибиться в датах. А я не перепроверил и чуть не ввел в заблуждение следствие… Да, хороший урок будет…»

Однако внешне он ничем не выказал своего состояния.

— Спасибо, — поблагодарил Сырцова. — То, что вы нам рассказали, представляет несомненный интерес для следствия.

— Вы вот о Лазареве спрашиваете и совсем упустили из вида Никольского, — сказал, несколько успокоившись, Сырцов. — А ведь именно в его машине найдены картины. И вчера вечером вел он себя как-то странно. Я попросил его посмотреть супругу, так он вроде как даже испугался. Был при этом крайне нелюбезен.

— А что стряслось со Стеллой Аркадьевной? — как бы между делом поинтересовался Колчев.

Сбитый с толку Сырцов — он никак не ожидал такого вопроса — замялся.

— Мы вас слушаем, — строго поторопил его Иволгин.

— Вчера вечером Стеллочка жаловалась на головную боль. — Сырцов раздумывал: ограничиться ли этой полуправдой или признаться в истинной причине недомогания жены? — А поскольку она… поскольку… она… на третьем месяце беременности, — решился все же Сырцов, — сами понимаете, товарищи, — я встревожился.