Ночной
Шрифт:
Она пожала плечами.
— Я не люблю совать нос в чужие дела, а он не сказал, ну и я поспешила заплатить ему и он уехал. В любом случае, он закончил большую часть забора, — добавила она. — Я собираюсь завершить крепеж проволоки, или нанять кого-то еще, но я не думаю, что должна теперь волноваться об охотниках, шастающих по моему поместью.
Его лицо затвердело.
— Нет, не думаю, что вы должны волноваться об этом, — пробормотал он. — Вы уверены, что не слышали или видели ничего необычного прошлой ночью, или в ночь до того?
Она хмуро взглянула на него, но, наконец,
— Я слышала их стрельбу по соседству, но в этом не было ничего необычного.
Он выглядел раздраженным, но просто кивнул.
— Спасибо, за потраченное время.
— Что насчет этого? — спросила она, когда он развернулся и направился к своей патрульной машине.
Он проигнорировал ее вопрос.
Она сомневалась, покажется ли более «естественным» последовать за ним, или позволить ему свалить и, наконец, решила, позволить ему идти к машине.
Закрыв дверь, она вернулась к своей работе, но чувствуя слабость во всем теле от пережитого, наконец, отправилась на диван и растянулась на нем, пока слабость не прошла, мысленно пробегая по беседе, в поисках чего-то, что она пропустила. Хэнк был все время мрачным, но она не могла припомнить какого-нибудь признака в его выражении лица, указывавшего, что он хоть немного подозревал ее.
Опять вернувшись к работе, она вводила данные, пока день не закончился, а потом поехала в город за газетой и прикупить немного продуктов. Она была так расстроена и обеспокоена из-за Рафа, что забыла продукты, купленные прошлой ночью, большинство из которых оказалось погублено. Решив посетить другой продовольственный магазин вместо того, где обычно закупалась, чтобы они не заметили, что она отклонилась от своего обычного стиля. Она прикупила немного замороженных продуктов и снова отправилась домой, стараясь не впасть в депрессию от факта, что снова закупается на одну.
Целая полоса в газете была посвящена ужасающей резне в резиденции Калхоуна. Самая большая статья была сосредоточена на обнаружении местным мужчиной «совершенно» изуродованных тел, искалеченных диким животным.
Расслабившись, Алэйна проигнорировала детали и перешла на историю о «черном рынке торговцев экзотическими животными» и потом прочитала предположение относительно Калхоуна и его причастности. Журналисту, написавшему этот отрывок, явно понравилась ирония, что Калхоун и его люди были убиты животными, нелегально привезенными в страну для охоты. Он неоднократно упоминал парадокс — охотники ставшие добычей.
Она была согласна. Это была идеальная справедливость, только не способом, о котором они думали.
Ощутив себя бесконечно лучше, когда в ней возросла уверенность, что Раф в безопасности, она сочла за лучшее отбросить печаль по нему и изо всех сил попыталась вернуть свою жизнь в прежнее русло.
Это было нелегко. Каждый день она заставляла себя выбираться из постели. Она принуждала себя работать, даже при том, что как только она начинала, это оказывалось своего рода успокоительным.
У нее не было никакого интереса к еде, но она все же ела, считая дни.
Месяц спустя после того как Раф уехал, она отправилась в ванную и сняла с полки сумку с НЗ [10] .
Недоверие наполнило ее, когда она разглядела «положительную» полоску на тесте.
Много-много минут все, что она могла делать, пялится на нее, пока та медленно не доползла до цели, что по-настоящему считалось положительным.
10
Неприкосновенный запас.
У нее вырвался всхлип. Она захлопнула рот рукой, чувствуя радость пузырящуюся внутри нее.
— Ты не оставил меня в одиночестве, — наконец, пробормотала она, разрыдавшись, обняв себя и раскачиваясь. — О, Раф! Спасибо тебе! Спасибо!
Когда она немного успокоилась, то положила руку поверх живота, ухмыльнувшись от уха до уха.
— Папочка не хотел тебя бросить, сладенький! Мне будет адски сложно убедить его.
Она была настолько взволнована, что едва могла сдерживаться.
Ей потребовалось громадное усилие, чтобы задавить желание протанцевать по дому, и не рвануть в магазин посмотреть детские вещи.
Все же она не хотела накликать несчастье. Она не заходила так далеко, даже при том, что прождала целый месяц, чтобы удостовериться, что результат теста будет точным. У нее могли возникнуть осложнения.
Это остудило ее дух на добрую долю сильнее, чтобы Алэйна пожелала все отменить, но она упрекнула себя. Она и Раф были разными. Она должна допустить возможность, что это просто не сработает.
Она так же должна была принять вероятность того, что ее ребенок может быть намного другим, чем она представляла.
Она отвергла эту мысль. Она приняла Рафа. Она любила его. Ее не заботило, кем он был. Если бы ребенок выглядел более как Ральфи, чем Раф, она бы тоже приспособилась к этому. Это было бы странно, но она стала матерью, и это все, что имело значение. Если собаки могут растить котят и поросят, как своих малышей, и другие животные могут принять малыша другого вида, она справится.
В любом случае, она знала, что отчасти Раф был человеком, не имело значений, что он говорил обратное. Их ребенок мог бы иметь способность меняться, но она подумала, что вряд ли собирается заиметь котенка. И его разношерстные родители зачали его без каких-либо проблем. Она не видела, из-за чего у нее могут быть какие-то проблемы.
Эти мысли привели к началу проблемы, но разве не она позволила незащищенный секс, надеясь на чудо, что у нее будет его ребенок, если она не могла получить Рафа.
Раф не был таким, как она и вероятно были очень хорошие шансы, что доктор сразу же определит «ненормальность», и захочет провести тесты. И возможно решит прервать беременность с учетом результатов, даже если ребенок мог быть совершенно здоровым.
Это пугало ее. Она была старовата, чтобы впервые стать матерью. Ей на самом деле очень нужно было находиться под наблюдением врача.