Ночные гости
Шрифт:
– Готово. Грести сам буду.
Они менялись местами, когда вдруг сверкнула молния, будто рядом с лодкой произошел разряд, Панасоник в плащ-палатке образца сорок третьего года прошлого века чуть не упал в воду, запутавшись в полах:
– Ой, ё!.. – Раздался оглушительный раскат грома, Панасоник съежился. – Ё-моё! Греби, Юрьич, а то по нам врежет. Ишь, непогода разгулялась. Катер не жалко бросать?
– Жизнь дороже.
Валерьян Юрьевич потер ладони о колени и взялся за весла. Вокруг плескалась и подпрыгивала вода, как живая, на дне лодки образовалась лужа,
– Ближе подгреби, а то не видать ничего. Лодку я взял за стольник, у меня своей нету, поставить ее надо на место. А мы пешком через верх отправимся.
– Почему через верх?
– Не пройдешь берегом, камышом все заросло, за ним крутой подъем в гору, а тропок там нет, только сразу за лодочной станцией. Греби, греби, ага. Я скажу, куда причалить. Ты по кладбищу ночью не ходил?
– Нет.
– А придется. – Панасоник засмеялся и закашлялся одновременно.
Марат втягивал голову в плечи во время сверкания молний и раскатов грома, потом бурчал, мол, все люди как люди, у теликов сидят, в такую погоду хороший хозяин собаку на улицу не выгонит, а им неймется. Лиля переодевалась в наряд призрака, игнорируя бурчание, нацепила черную маску на лицо, накрылась курткой и смело вышла под дождь, приказав Марату:
– Свет в салоне не включай.
– Хочешь, чтобы я умер от ужаса?
– Наоборот, – невинно улыбнулась она. – Покойники выйдут из могил и не заметят тебя, мимо пройдут.
Хихикнув, Алик последовал за ней. Блуждая по кладбищу, Лиля выбрала самую высокую точку – надгробие с огромным каменным крестом, после чего встала с Аликом под дерево в ожидании путников. Не мокнуть же зря под ливнем.
– Подсветку взял? – спросила она.
– Какая, к черту, подсветка? Хочешь, чтобы на тебе замкнуло? Молнии сверкают, вот тебе вся подсветка, так даже натуральней. Кстати, во время грозы под деревьями нельзя стоять, чаще всего молнии попадают в деревья.
– Думаю, молнии обходят стороной это место в отличие от людей.
Оба рассмеялись.
Когда Валерьян Юрьевич с Панасоником поднимались по склону, навстречу им двигались два молодых человека с цилиндрическими рюкзаками за плечами. Тот, что шел вторым, всю дорогу недовольно бубнил, словно старая бабка:
– Неподходящее время ты выбрал. Что мы там разглядим? Ни хрена, вот попомнишь. В ненастье окна закрывают наглухо, носа не высовывают…
– Заглохни, – беззлобно бросил через плечо первый, продолжая путь. – Самое подходящее время для разведки – непогода.
– Следы только оставим… Ноги глубоко проваливаются в грязь.
– Ливень смоет, – бросил через плечо первый. – Посмотрим на расположение, а повезет, так и закончим дело. Иди за мной, я знаю, что делаю.
– Чё ты раскомандовался? – завелся второй. – Чем тебе не нравится сухая погода?
Терпение у первого кончилось, он остановился, повернулся ко второму. Казалось, он сейчас врежет
– Тем, что подобраться близко не сможем. Риск большой: в хорошую погоду кто-нибудь обязательно вылезет из дома подышать свежим воздухом, а сегодня гуляй кругом, хоть по крыше – никто носа не высунет, тут ты прав. Не забывай, он теперь никуда не выходит. Нам остается сделать его прямо в гнезде. А чтобы второй раз не ошибиться, надо присмотреться к усадьбе, пошастать там, все входы и выходы разведать, где и какие деревья растут, а также вычислить, откуда удобней пустить пулю наверняка. Идем, погодка нам в помощь.
– Ладно, Гаррик, тебе видней, – тронулся в путь второй. – Ну и холодрыга…
– А ты думай о бабках, которые получишь, это согревает.
Яркая вспышка молнии осветила кресты, подернутые из-за дождя дымкой, и кое-где деревца, блестевшие мокрой листвой. Второй снова приостановился:
– Слушай, мы же на кладбище попали. Ты не сбился?
– Нет, так короче. – Первый усмехнулся. – Что, Дрозд, очко сузилось? Не трясись, мертвецы – народ спокойный, про нас никому не расскажут.
– Сам не трясись, я ни в бога, ни в черта не верю.
– Это правильно, но верить надо. В судьбу.
– Можно было ближе подъехать, столько топаем…
Не заметив автомобиль в густых кустах сирени, оба прошли мимо, тогда как Марат не дышал в салоне, отчетливо слыша голоса, – окно было открыто, до этого он курил. По диалогу и дурак догадался бы, что за личности пересекают кладбище и какова их цель, а Марат, слава богу, умом не был обделен. Наплевать на того, кого они хотят «сделать», но в глубине царства мертвецов Лилька с Аликом, чем этим двум романтикам грозит встреча с отморозками, которых вряд ли смутишь дурацкими фокусами?
Голоса потонули в шуме ливня, Марат приоткрыл дверцу и выглянул, высунувшись под естественный душ. Вдаль уходили две внушительные фигуры, да им пара пустяков перебить хребет хоть человеку, хоть медведю, хоть призраку. Проглотив комок страха, Марат достал петарды и дымовые шашки, которые охотники на привидений возили с собой на тот случай, если попадутся непугливые люди, на которых не подействует их представление. Почему-то Алик шашки не взял, то ли забыл, то ли понадеялся на природную декорацию – молнии, дождь, кладбищенский простор. Тут и неверующий в черт-те что поверит. Не захватив фонарика, чтобы его не заметили отморозки, Марат пробирался за ними, спотыкался, под ногами чавкала грязь, а жуть кругом стояла невообразимая…
Алик толкнул Лилю, подпрыгивающую на месте, чтобы согреться:
– Стой! Кажется, идут… Точно, идут!
– Люди? – замерла та.
– Нет, покойники вышли проветриться, – съязвил он. – Фонарик видишь?
– А, вижу, вижу… Ой, и с другой стороны фонарик! (Сверкнула молния.) Их двое!
– И с той стороны двое. Толпа, можно сказать.
– Ну, Алик, начнем представление? Ой, весело будет… Чует мое сердце, клиенты к нам повалят толпами.
– Твоими бы устами…