Ночные кошмары и фантастические видения (сборник)
Шрифт:
– Снова-здорово, – сказал Диз, но извлек еще один портрет Эйба Линкольна, стараясь сохранить дружелюбие в лице и голосе. Его интуиция сейчас работала на полную катушку и подсказывала ему, что мистер Джиноголовый выжат еще не до конца. Пока по крайней мере.
– Этого, пожалуй, маловато за то, что я вам сейчас скажу, – укоризненно заметил Эзра. – Богатенькие городские парни вроде вас могут себе позволить поболее десятки.
Диз посмотрел на часы – массивный «Ролекс» с бриллиантами, отсвечивающими ему в лицо.
– Черт! – выругался он. – Поздно-то как уже! А я еще даже не поговорил с полицией Фолмута!
Не успел
– Ладно, если у вас есть еще что-то, выкладывайте, – произнес Диз уже без всякого дружелюбия. – Мне надо успеть кое-куда съездить и кое с кем увидеться.
Механик подумал, поскребывая щетину и издавая запах застарелого сыра. Потом заговорил, почти нехотя:
– Видел большую кучу грязи под тем «Скаймастером». Прямо под багажным отсеком.
– И что?
– Ну и копнул башмаком.
Диз ждал. Он мог себе это позволить.
– Гнусная штука. Полно червей.
Диз ждал. Это была хорошая, полезная информация, но он надеялся, что старик еще не до конца выложился.
– И личинки, – сказал Эзра. – Личинки тоже были. Будто кто-то помер.
Ту ночь Диз провел в мотеле «Си Бриз», а на следующее утро, около восьми, уже вылетел в городок Олдертон на севере штата Нью-Йорк.
5
Среди всего, что Диз не понимал в перемещениях своего объекта, больше всего его озадачивало то, насколько Летающий был несуетлив. В Мэне и Мэриленде он вообще тянул время, прежде чем убивать. Единственную остановку на ночь он сделал в Олдертоне, который посетил через две недели после расправы с Клэром Боуи.
Аэропорт Лейквью в Олдертоне был еще меньше Камберлендского – одна грунтовая полоса и пункт управления с системой связи, представлявший собой всего лишь свежевыкрашенный сарайчик. Здесь не было приборов для инструментального захода на посадку, зато имелась спутниковая тарелка, чтобы ни один летающий фермер, воспользовавшийся услугами аэропорта, не пропустил «Мерфи Браун», «Колесо Фортуны» или еще что-то не менее важное.
Одно Дизу очень понравилось: грунтовая полоса Лейквью была столь же идеально гладкой, как и в Мэне. Так и привыкнуть недолго, подумал Диз, аккуратно посадив «Бичкрафт» и начав торможение. Ни тебе ударов на асфальтовых заплатках, ни выбоин, на которых опрокинуться можно… Да, к этому легко привыкнуть.
В Олдертоне никто не просил портретов президентов или друзей президентов. Все жители Олдертона – чуть меньше тысячи душ – были в шоке, и не только те, кто по совместительству, как и покойный Бак Кенделл, обслуживал аэропорт Лейквью чуть ли не из благотворительности (и явно в убыток). Да и вообще здесь не с кем было разговаривать, не было даже свидетеля уровня Эзры Хэннона. Эзра, конечно, был поддатым, подумал Диз, но уж, во всяком случае, на него хоть сослаться можно.
– Должно быть, могучий был мужчина, – сказал один совместитель Дизу. – Старик Бак весил фунтов двести двадцать, и в основном был спокойным, но уж если ты его все-таки достанешь, пеняй на себя. Я видел, как он уложил одного парня на ярмарке, что проходила в Пикипси пару лет назад. Такие бои, конечно, незаконны, но Баку не хватало деньжат на выплату за его «пайпер», и он уложил того ярмарочного боксера. Получил две сотни долларов и отнес их в кредитную
Совместитель покачал головой с искренне расстроенным видом, и Диз пожалел, что не вынул камеру. Читателям «Взгляда изнутри» страшно нравятся такие длинные, морщинистые, скорбные лица. Диз мысленно пометил выяснить, не было ли у покойного Бака Кенделла собаки. Еще читателям «Взгляда изнутри» страшно нравятся снимки собак покойников. Пристраиваешь собачку на крыльцо дома убитого и делаешь подпись «НАЧИНАЕТСЯ ДОЛГОЕ ОЖИДАНИЕ БАФФИ» или что-то в этом роде.
– Очень жаль, – сочувственно заметил Диз.
Совместитель со вздохом кивнул:
– Должно быть, тот парень напал на него сзади. Иначе не представляю.
Диз не знал, с какой стороны напали на Бака Кенделла, но знал, что на этот раз горло жертвы не было вырвано. На этот раз были дырки, дырки, через которые «Дуайт Ренфилд» предположительно высосал кровь жертвы. Кроме того, как следовало из заключения медэкспертизы, отверстия находились на противоположных сторонах шеи: одно – на яремной вене, а второе – на каротидной артерии. Это были не скромные следы от укусов эпохи Белы Лугоши и не более кровавые отметины картин Кристофера Ли. В отчете о вскрытии данные приводились в сантиметрах, но Диз достаточно легко переводил их в дюймы, а у Моррисона в распоряжении есть неутомимая Либби Грэннит, способная объяснить то, что лишь частично показывал сухой язык отчета: или убийца обладал зубами таких же размеров, как любимый читателями «Взгляда» снежный человек, или проделывал дырки в шее Кенделла куда более прозаическим способом – с помощью молотка и гвоздей.
«НЕСУЩИЙ СМЕРТЬ ЛЕТАЮЩИЙ В НОЧИ ПРОТЫКАЕТ ЖЕРТВЫ И ВЫПИВАЕТ ИХ КРОВЬ», – в один и тот же день подумали два человека в разных местах. Неплохо.
Летающий в Ночи запросил разрешение на посадку в аэропорту Лейквью вскоре после половины одиннадцатого вечером 23 июля. Кенделл дал разрешение и отметил хвостовой номер, уже хорошо знакомый Дизу: Н101БЛ. Пилота он внес под именем «Дуайт Ренфилд», а «тип и модель самолета» обозначил как «Сессна-Скаймастер-337». Никакого упоминания о красной полосе и, конечно, никакого упоминания о развевающемся плаще, красном, как пожарная машина, изнутри и черном, как задница у сурка, снаружи, но Диз все равно не сомневался ни в том, ни в другом.
Летающий в Ночи прилетел в аэропорт Олдертона Лейквью вскоре после половины одиннадцатого, убил этого здоровяка Бака Кенделла, выпил его кровь и улетел в своей «Сессне» незадолго до того, как Дженна Кенделл пришла в пять утра двадцать четвертого числа покормить мужа свежими вафлями, а вместо этого обнаружила обескровленный труп.
Когда Диз стоял перед ветхим ангаром-вышкой Лейквью, размышляя над полученными фактами, ему пришло в голову, что если ты даешь кровь, то рассчитывать можешь не более чем на чашку апельсинового сока и благодарственное слово. Если же ты ее берешь – высасываешь, если быть точным, – то попадаешь на первые полосы газет. Вылив из чашки на землю остатки паршивого кофе, он направился к своему самолету, готовый вылететь на юг, в Мэриленд, и тут Ричарду Дизу пришла мысль, что рука Господня, возможно, слегка дрогнула, когда Он заканчивал предполагаемый шедевр сотворенного Им царства.