Ночные сестры. Сборник
Шрифт:
— Здравствуйте, девочки! Опа-на! По какому случаю такой королевский прием? Ждем кого-то?
Серафима молчала, глядя в телевизор, а Люба быстро ответила:
— Так тебя и ждем.
— Вот и правильно. — Тимур подмигнул Любе, потер руки. — Сейчас бабульку отнесем на свежий воздух!
Люба быстро встала между ним и Серафимой.
— Подожди. Разговор есть.
Серафима из-за Любиной спины показала Тимуру тощий кукиш.
— При свидетелях? — в голосе жениха послышались раздраженные нотки.
Люба еще сильнее заволновалась. Принялась быстро, скороговоркой
— Не мой разговор, а к тебе разговор одного важного человека. Он сейчас отдыхает в нашем санатории. Даже не разговор, а предложение по бизнесу. Он помощник советника Президента РФ.
— А мне ничего от президента РФ не надо, — Тимур развалился на стуле.
— Может, этот человек поможет тебе с кредитом на новую машину. Сейчас он зайдет к нам. Но я тебя должна предупредить. Он побывал в аварии, и у него появились «сцепленные признаки». Он что думает, то и говорит. Он не может отделить, что прилично говорить, а что неприлично.
— Это как?
— Он увидел Веру и говорит: «Какая замечательная грудь! Хочу потрогать!»
— А что Вера?
— Говорит: «Потрогай!» Он же больной! Так что ты не обижайся, если он скажет, чего говорить не положено.
— Это тот самый, который в Москву тебя сманивал?
Люба ответить не успела. В дверях стоял Кирилл.
— Вероятно, тот самый. — Кирилл прошел в комнату. Бросил кожаную папку для документов на диван. Снял пиджак безупречного кроя, повесил его на спинку стула. Поправил узел фирменного галстука. Представился: — Шнек Кирилл Иванович.
Тимур медленно встал. И тут же сел. Кириллу Тимур едва доставал до плеча. Да и замасленная его маечка рядом с белоснежной рубашкой Кирилла выглядела совсем скверно.
— Рахматулин Тимур.
Серафима срочно нацепила на нос очки. Ей хотелось получше рассмотреть знатного московского гостя. Кирилл подошел к Серафиме, поздоровался с ней за руку. Потом оглянулся по сторонам. Взгляд его сделался отрешенным.
— Чего она в нем нашла? — ровным счетом ни к кому не обращаясь, поинтересовался Кирилл. — Ни кожи ни рожи. И криволапенький к тому же. А она красавица, умница, спортсменка! Каким видом спорта занимается, я не знаю, надо спросить, когда останемся наедине.
Люба испуганно посмотрела на побагровевшего Тимура, быстро сказала:
— Прошу всех к столу!
Кинулась к холодильнику, достала водку, закуски. Из кухни бегом принесла кастрюлю с дымящейся картошкой.
Кирилл ловко, по-хозяйски, откупорил бутылку. Разлил водку по рюмкам.
— За дам! — поднял он первый тост и быстро выпил. Люба, испуганно переводя глаза с Кирилла на Тимура и обратно, только пригубила. Серафима тоже только пригубила. На Тимура она и вовсе не смотрела. А смотрела исключительно на завораживающего своей столичной элегантностью гостя.
Тимур к рюмке даже не притронулся. Мотивировал просто:
— Я за рулем.
Кирилл понимающе кивнул и озвучил второй тост:
— За родителей! — снова выпил.
Люба с Серафимой пригубили. Тимур к рюмке опять не притронулся.
Люба стала поспешно накладывать на тарелку Кирилла картошку, маринованные
— За присутствующих!
А спустя минуту:
— За тех, кто в море!
Люба не выдержала:
— Может, пока хватит?
Кирилл послушно кивнул:
— Пока хватит… Перехожу к сути дела. В округе говорят, что у вас, господин Рахматулин Тимур, близкие отношения с Любой.
— В округе и не такое говорят…
Кирилл на недовольство Любиного жениха внимания не обратил, а продолжал гнуть свою линию:
— Дыма без огня не бывает. Значит, она вам нравится. Как порядочный человек и государственный служащий я обязан вас проинформировать, что Люба мне тоже нравится. Она молода, красива, медицинский работник, поэтому не надо будет по каждому пустяку бегать в поликлинику. А какие у нее формы! Даже этот идиот Рахматулин должен понять, что с такими бедрами она выносит хоть дюжину детей, а такой грудью дюжину выкормит. Насчет дюжины я хватил, конечно, но троих детей от нее я бы хотел.
Тимур пошел пятнами, но смолчал. А Люба, видя, что Кирилл опять наполнил свою рюмку, тихонько попросила:
— Вы, пожалуйста, закусывайте…
Но Кирилл Любу уже не слышал. Он поймал кураж, лицо его светилось подлинным вдохновением. Серафима смотрела на него, не скрывая обожания.
— Перехожу к конкретным предложениям. Если в ближайшее время в ваши планы не входит женитьба на Любе, то, с вашего разрешения, это сделал бы я. — В этом месте Серафима тихо ахнула и закивала согласно. — Я вас об этом честно предупреждаю, чтобы вы потом на меня не жаловались как на государственного служащего. Я слышал, что вы не хотите, чтобы Люба училась дальше. А я рад, что она хочет учиться, потому что самое выгодное помещение денег — это помещение денег в образование детей, а еще лучше в образование молодых жен. — Тут Кирилл снова обратился к кому-то в пространстве: — Этот придурок явно не понимает, о чем я говорю.
— Этот придурок понимает, — мрачно заметил Тимур.
— Тогда пусть отвечает.
— И не подумаю.
— Почему? — искренне удивился Кирилл.
— По кочану, — Тимур был немногословен.
Поскольку ответ Кириллу не понравился, он встал для дальнейших уточнений. Люба и Серафима испуганно зажмурились: слишком уж разные весовые категории были у Кирилла и Тимура. Но тут Кирилл пошатнулся. Люба едва успела подставить ему свое хрупкое плечо.
— Ну зачем же вы столько пьете с ушибленной головой-то? — Люба чуть не плакала.
Кирилл собрался с мыслями и взял направление на диван.
— Извините. Я немного перебрал. Можно я полежу?
Серафима жалостливо запричитала из своего кресла:
— Полежи, полежи, миленький!
Тимур нахмурился, с шумом отодвинул стул.
— Не надо ему лежать. Я его отвезу.
Он сунул в руки Кириллу папочку и пиджак и почти на себе выволок его на улицу. Там он с трудом усадил Кирилла в кабину грузовика, завел двигатель, прислушался к его работе. Наконец машина тронулась.