Ночные сестры. Сборник
Шрифт:
— Не будем топтаться на одном месте, — сказала я. — Этими разработками службы займутся в рабочем порядке.
И сразу возникла пауза. Теперь все смотрели на Заместителя.
— Я согласен с Верой Ивановной, — спокойно отреагировал Заместитель. — Продолжим.
Вставали и говорили директора. Некоторые отделывались короткими фразами: что сделано и что будет сделано в ближайшее время.
Длиннее и пространнее всех говорил Бессонов.
— Полная херня, — услышала я в наушник.
— Полная херня, — повторила я, спохватилась и сделала попытку поправиться: — Извините, я хотела
И снова повисла тишина, все смотрели на меня.
— Я все сказал, — ответил Бессонов поспешно.
— Даже я, полная дилетантка, поняла это, — сказала я, забыв о предостережении Малого Ивана отделываться только репликами. Я не знала, что говорить дальше. Но меня выручил Нехорошев.
— Когда член совета директоров уже в течение года несет полную херню, здесь я согласен и по сути, и терминологически с исполняющей обязанности президента компании, ему надо сказать об этом прямо. Очень жаль, что никто из нас на это не решился раньше.
Заместитель молча выслушал Нехорошева и, будто ничего не произошло, сказал:
— Переходим ко второму вопросу о договорах.
Офелия должна была появиться уже минут двадцать назад.
Я нажала красную клавишу, и раздался голос Насти:
— Слушаю вас, Вера Ивановна.
— Юрист появился?
— Да.
— Попроси ее.
Офелия в кофточке на бретельках, с открытыми загорелыми плечами, в мини-юбке вошла в кабинет, улыбнулась и села у стены.
— Представляю, — сказала я. — Офелия Кочарян, специалист по морскому праву. Кандидат юридических наук.
Насчет кандидата я слегка преувеличила, защита диссертации Офелии должна быть только в сентябре. Директора молча рассматривали обилие женской плоти.
— Простите, — сказал Заместитель, — в компании есть юрист.
— Она очень занята, — ответила я. — Вчера я попросила объяснить мне некоторые пункты договора, и мне, исполняющей обязанности президента компании, юрист ответила, что она не консультант по ликвидации моей юридической безграмотности. Не думаю, что в первые дни своей работы каждый из здесь присутствующих сразу разбирался в договорах, а мне придется в них разбираться, поэтому я пригласила консультанта. Юристы стоят нынче дорого, так что компании придется потратиться.
Заместитель посмотрел на юриста компании. Тяжелый был у него взгляд, нехороший. Я приготовила несколько заготовок на случай, если юрист компании попробует совету директоров сообщить о моей полной юридической беспомощности, но юрист встала и сказала:
— Вера Ивановна, примите мои извинения, я была не права.
— Да, вы были не правы, — подтвердила я. — В подобном конфликте кто-то из конфликтующих должен уйти. Я два месяца, согласно приказу, уйти не могу, но мне двух месяцев вполне хватит, чтобы уволить вас, если мы не сработаемся. И следующее! Вопрос о договорах обсуждать всему совету директоров слишком расточительно. Я попрошу остаться Ржавичева и Нехорошева. Все свободны.
Директора выходили из кабинета молча, остались Нехорошее, Ржавичев и оба юриста.
— Вы тоже свободны, — сказала я юристу компании.
— Но я составляла договоры, и могут потребоваться мои пояснения.
—
За этот день я поняла, что хорошо составленный договор — это почти гениальная драматургическая заготовка, в которой учтены, предусмотрены и перекрыты сотни возможных ходов партнера. Я еще раз пожалела, что не стала юристом. В конце рабочего дня я предупредила Настю и Малого Ивана, чтобы они задержались на работе. По сегодняшнему заседанию совета директоров я поняла, что Заместитель в эти два месяца будет ко мне относиться по принципу: чем бы дите ни тешилось, лишь бы не плакало. Помощи я от него не получу. Но за два месяца могут быть упущены возможности, которые компания не восполнит и за годы. И я прямо спросила Малого Ивана:
— Что же случилось с компанией, которая из преуспевающей за два последние года начала балансировать на грани катастрофы?
— Так просто не объяснишь, — начала Настя.
— Объяснения всегда простые, — не согласилась я. — Иван, вы, аналитик, может быть, объясните мне?
— Мы недоучли, что конкуренты начали действовать нецивилизованными методами, переманивая наших клиентов, к тому же наша команда в этом составе не способна решать стратегические задачи, она хороша только в тактических решениях.
— Чего не хватает команде?
— Как ни странно, стариков. Организация дееспособна, когда в ней есть старики с их опытом, профессиональное среднее поколение и энергичное, инициативное молодое. Большой Иван сделал ставку на молодежь.
— Это разве плохо? — спросила я.
— Да, — подтвердил Малый Иван. — Энергией и инициативой не заменишь связи, которые нарабатываются десятилетиями. Сегодня ведь у власти пока еще стоит старшее поколение. Они принимают решения. Теперь, когда в компании нет Большого Ивана, нам будет еще труднее.
— Кто этот необходимый компании старик?
— Еще не знаю, но попробую вычислить.
— Завтра эту кандидатуру мы должны предложить отцу.
Настя подливала кофе и помалкивала.
Коля подвез меня к подъезду. Старухи со всех четырех лавочек зафиксировали мое появление на «мерседесе». К завтрашнему дню об этом будет знать большая часть микрорайона.
Я, хотя и понимала, что от старух ничего не утаишь, все-таки поспешнее, чем следовало, вышла из машины и проскочила в подъезд. Обычно на четвертый этаж я взбегала, если не была перегружена сумками с продуктами, но на этот раз что-то остановило меня, может быть отфиксированные две мужские фигуры на площадке пятого этажа. На пятом этаже в нашем подъезде мужчин не было, в трех квартирах жили две вдовы-пенсионерки и разведенка с двумя малолетними детьми.
Я постояла на площадке первого этажа.
— Вроде, она, — услышала я сверху. Много раз я представляла себе ситуацию, как кто-то за мной гонится. Для этого на площадке четвертого этажа, у мусоропровода, я положила кирпич. Иногда кирпич пропадал, и я приносила новый. Кирпич оказался на месте, и я взяла его. Я чувствовала запах хороших сигарет, наверное выкурили не меньше десятка. Ноги вдруг стали тяжелыми. Я поняла, что два замка я все равно не успею открыть, и приняла решение. Быстро взбежала на лестничную площадку, открыла один замок и услышала: