Ночные шорохи
Шрифт:
Бернби и Рейган с живейшим интересом смотрели вслед удалявшейся парочке.
— Как по-твоему, — спросил Рейган, имея в виду подпольный тотализатор, действующий в полицейском участке, — удастся Джессу затащить ее в постель или нет? Ставлю пятерку, что Слоан натянет ему нос.
— Ставлю десять баксов на Джесса, — объявил Бернби и, сощурившись, еще раз присмотрелся к молодым людям, остановившимся поговорить с очередными посетителями парка. — Если Слоан узнает о пари, разразится настоящий скандал. Уж тогда она нам покажет!
— В таком случае у меня для тебя новость! — с хохотом сообщил Рейган. — По-моему, Слоан уже все знает, и поэтому ваше дельце
Машина Слоан, белый «шевроле» без опознавательных знаков, предоставленный ей городом, была запаркована рядом с автомобилем Джесса. Попрощавшись с приятелем, она уже поставила ногу в салон машины, но, повинуясь привычке, оглядела стоянку, желая удостовериться, что вокруг все в порядке.
Белл-Харбор так быстро рос, что в городе каждый день появлялись новые незнакомые лица. Слоан смотрела на толстую девочку-подростка, которая вела за руку забавного малыша, на бабушку с близнецами, гонявшимися друг за другом, и бородатого мужчину, читавшего газету под деревом. Она их видела впервые. Но по мере того как Белл-Харбор превращался из сонного приморского поселка в процветающий центр деловой и культурной жизни, в городе неуклонно увеличивалась преступность.
В парке осталось не более полутора сотен людей. Клоун Кларенс и жонглеры ушли ужинать, большинство палаток и лотков опустело, если не считать скучающих продавцов. На скамейке возле Сариного ларька тоже никого не было, и чисто выбритый незнакомец в песочного цвета пиджаке, казавшемся таким неуместным в солнечный день, тоже куда-то исчез.
Удовлетворенная увиденным, Слоан села в машину, повернула ключ зажигания и посмотрела в зеркальце заднего обзора: никого. Она включила заднюю передачу и, выехав со стоянки, неспешно покатила по рассекающей парк аллее. Да, недаром Бернби поздравлял ее!
Слоан вспомнила о вчерашней ночи, когда пришлось долго отговаривать вдрызг пьяного и обезумевшего бывшего мужа от намерения прикончить дружка разведенной жены. Господи, что только она не делала, прежде чем он согласился бросить пистолет! Когда он наотрез отказался идти в тюрьму за «несовершенное преступление», Слоан принялась убеждать его взглянуть на пребывание в заключении как на возможность расслабиться, успокоиться и подумать о том, как найти более достойную женщину, которая оценит его выдающиеся качества. И ей это удалось. Никто бы ничего не узнал, если бы несостоявшийся убийца не дал интервью местному телевидению и не поведал, что именно Слоан предотвратила жестокую расправу. Опять она стала героиней, правда, на этот раз превозносимой не за храбрость, а за ум и сообразительность. Но лучше бы этого не было. Вчера вечером капитан неохотно похвалил ее за то, что блестяще справилась с ситуацией, но, очевидно, такая громкая слава подчиненной пришлась ему не по вкусу. Сегодняшние новости окончательно вывели его из себя. И Слоан до какой-то степени понимала его. В конце концов, пресса уделяет ей больше внимания, потому что перед ними женщина-полицейский.
Выезжая из ворот парка, Слоан намеренно запретила себе думать о неприятностях. Впереди ждет теплая ванна-джакузи, уют и покой мягкой постели.
Она свернула налево на Блайт-лейн, широкую, вымощенную брусчаткой улицу, вдоль которой выстроились дорогие бутики, антикварные и сувенирные магазинчики под шикарными зелеными маркизами и с огромными пальмами в горшках у дверей.
Слоан редко бывала в деловом квартале и каждый раз удивлялась переменам, произошедшим за последние
Готовые на все, лишь бы привлечь новых процветающих налогоплательщиков, члены муниципалитета, с согласия жителей, выпустили много пакетов акций, доходы от которых было решено пустить на благоустройство города и окрестностей. По настоянию честолюбивой влиятельной жены мэра Блументаля в Белл-Харбор прибыла команда архитекторов из Палм-Бич, и работа закипела.
К тому времени как все было закончено, оказалось, что Белл-Харбор превратился в очаровательное живописное местечко, имеющее явное сходство с Палм-Бич, на что, очевидно, и рассчитывала жена мэра. Перестройка началась со здания муниципалитета и коснулась в основном государственных строений.
В этот час дня движение на улицах было оживленным, и прошло почти пятнадцать минут, прежде чем Слоан свернула на свою улицу и остановилась перед серо-белым угловым коттеджем, который так любила. Пляж был в двух шагах, и до Слоан доносились шум прибоя, детский смех и голоса родителей.
В полуквартале отсюда на стоянку въехал темно-синий седан, припарковавшийся за микроавтобусом, но и в этом не было ничего необычного. Очередной праздничный вечер, только и всего. Люди разъезжаются по домам.
Слоан всунула ключ в замочную скважину, мечтая, как бы поскорее погрузиться в очередной детектив. Недаром Сара любила величать подругу устрицей и средневековой отшельницей. В отличие от Слоан она ненавидела одиночество. Ну а для Слоан вопрос о времяпрепровождении был решен раз и навсегда. Лучше полежать и почитать, чем строить глазки незнакомому человеку и стараться поддерживать светский разговор.
Девушка улыбнулась при мысли о том, что можно как следует выспаться. Завтрашние занятия по самообороне начнутся не раньше полудня.
Глава 4
Полицейский участок располагался в новом здании муниципалитета, красивом трехэтажном белом особняке с красной черепичной крышей и широкой, изящно изогнутой лоджией, идущей вдоль всего фасада. Внизу раскинулся широкий зеленый газон, на котором были высажены пальмы. Не всякий город мог похвастаться такой мэрией.
Залы судебных заседаний, отделанные дубовыми панелями, и конференц-зал, используемый в основном для городских собраний, занимали третий этаж: офисы мэра и чиновников, а также отдел записей гражданского состояния и архив находились на втором. Первый этаж предназначался для полиции.
Отделка интерьеров была поручена фирме Сары, и ее своеобразная манера и безошибочное чутье явно ощущались в роскошной обстановке офиса мэра и залах судебных заседаний, где мебель была обита темно-синей с коричневым тканью, в тон ковровому покрытию.
Когда дело дошло до помещений полицейского участка, Саре и ее партнерам утвердили довольно скромную смету, не дававшую простора воображению.
Центр просторного помещения занимали три ряда письменных столов, по десять в каждом, снабженные компьютерами, каталожными шкафчиками, офисными креслами и стульями для посетителей. У входа были отгорожены стеклянные клетушки для офицеров рангом повыше, комнаты для совещаний располагались по правую и левую стороны, а в самом конце, за тяжелой, всегда закрытой дверью, скрывался «обезьянник» для временно задержанных.