Ночные тайны

Тофт Ди

Нэт пожал плечами.

— Белый Клык? — пошутил он. Нэт и правда не мог придумать клички, которая подходила бы этому костлявому созданию.

— Шторм? — предложила Джуд.

— Что думаешь, дедушка? — спросил Нэт.

— Я думаю, мы должны оставить его здесь, — ответил Мик. — Посмотрим других щенков, прежде чем ты примешь решение.

— Я уже решил, — ответил Нэт. — Я хочу этого. Я хочу Вуди.

— Хорошо, — кивнул Мик. — Как я понял, тебя устраивает и сам пёс, и его кличка.

— Вуди… Ему подходит! — улыбнулся Нэт. — А он подходит мне.

— Не совсем то, о чём думали я и твоя бабушка, — в голосе Мика слышалось

сомнение, — но, если ты уверен…

— Абсолютно, — твёрдо ответил Нэт. — Спасибо, дедушка.

Мистер Тейт плюнул в ладонь и протянул руку Мику. Нэт поморщился. Его дед проделал то же самое. Они обменялись рукопожатием. Мистер Тейт загрузил Буди в маленький автомобиль Мика, словно опасаясь, что тот передумает. Каким-то образом Нэту всё же удалось втиснуться рядом, и он постарался не задохнуться от запаха коровьего навоза. Фермер захлопнул дверцу и помахал им вслед рукой. Его вставные зубы сверкали, худые руки болтались в воздухе, словно лопасти ветряной мельницы.

С того самого момента как Мик повернул ключ зажигания, стало ясно, что Вуди не любитель автомобильных поездок. Его прежде спокойное поведение изменилось кардинальным образом — он заметался на заднем сиденье, глаза его вновь приобрели странный золотистый цвет, ноздри тревожно раздулись. И пока Нэт и его семья медленно тряслись по просёлочной дороге, ведущей к проложенному вдоль берега шоссе, мальчик обхватил Вуди руками и ногами, чтобы хоть как-то угомонить пса.

Если бы они оглянулись, то увидели бы, что фермер по-прежнему наблюдает за ними, — плечи его поникли, а на длинном лице воцарилось выражение печали и одновременно облегчения. И ещё больше их удивил бы очень странный поступок мистера Тейта. Подняв голову к синему безоблачному небу, он перекрестился, а его губы зашептали молитву. Лишь когда автомобиль скрылся из виду, мистер Тейт вернулся во двор. Солнце продолжало палить по-прежнему, но он всё дрожал, направляясь к дому.

— Теперь пути назад нет, — пробормотал он себе под нос.

Глава 2

«Забитая овца»

К тому времени, когда они добрались до шоссе, запах, идущий от Вуди, стал настолько сильным, что Нэт, казалось, мог попробовать его на вкус.

— Быстро! — просипел Мик, стараясь дышать ртом. — Открываем окна!

Вуди высунул голову наружу. Его вывалившийся язык напоминал розовый вымпел. Нэт, стремившийся глотнуть свежего воздуха, пристроился рядом с псом, и тут тоскливый скулёж Вуди перешёл в пронзительный, вынимающий душу вой, и такой громкий, что у Нэта просто зазвенело в ушах. В Темпл-Кросс Мик вскинул руки, будто сдаваясь, и принял решение, о котором сильно пожалел ровно через девяносто семь секунд.

— Думаю, короткая остановка пойдёт нам на пользу, — пробормотал он: от запаха его мутило.

Мик свернул на бурлящую жизнью ярмарочную площадь. Вуди, казалось, совсем потерял голову.

— А-А-А-А-А-В-У-У-У-У-У-у-у-у-у, — выл пёс, прижав уши к голове. — У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У!

Обычно бледное лицо Джуд стало кирпично-красным от жары и стыда. Люди на площади останавливались и поворачивали головы, чтобы посмотреть: кто или что издаёт такой жуткий звук.

— Ради бога, Нэт, заставь его замолчать! — крикнула Джуд, зажимая уши руками. — Все на нас смотрят!

Мик повернул ключ зажигания, выключая

двигатель. Нэт закрыл глаза, произнося благодарственную молитву, потому что вой тут же разом прекратился, а Вуди сунул голову между спинками передних сидений. Пёс жалобно повизгивал, раздувая заросшие шерстью щёки. Ниточки слюны, раскачиваясь, свисали вниз. Нэту — его самого частенько так укачивало, что приходилось хвататься за гигиенический пакет, — не составило труда догадаться, что сейчас произойдёт.

— Вылезайте! — закричал он. — Его сейчас вырвет!

Эти крики встревожили посетителей «Забитой овцы» — очаровательной таверны, расположенной на другой стороне площади и построенной ещё в шестнадцатом веке. Люди, наслаждавшиеся ленчем за столиками под открытым небом, наблюдали, как потное семейство торопливо выгружается из маленького автомобиля, а Мик и Джуд спешат к туалетам, чтобы привести себя в порядок. Их лица выражали тревожное недовольство. Время, казалось, на какое-то мгновение остановилось, когда наблюдатели с ужасом заметили, что одежда Мика и Джуд перепачкана наполовину переваренной последней трапезой Вуди. Нэт уже испугался, что сейчас будет уделана вся площадь, потому что всем придётся последовать примеру Вуди, поскольку удержать съеденное в положенном месте окажется просто невозможным.

К счастью, реакция оказалась не столь драматичной. Разве что женщины, сидевшие за ближайшим столиком и прекрасно видевшие страдания Вуди, отложили вилки и принялись обмахиваться салфетками. За происходившим наблюдали все. Даже стайка подростков — постарше Нэта — в углу площади. Эти, правда, ещё принялись и смеяться.

«Прекрасно, — подумал Нэт, — сейчас они подойдут». Предчувствуя беду, он схватился за верёвку, которая служила Вуди поводком, и резко повернулся к автомобилю Мика.

Но ухмыляющиеся подростки уже перегородили дорогу. Один из них, с такими светлыми волосами, что издалека казался лысым, растянул губы в притворной улыбке.

— Некрасиво, однако. — В голосе блондинистого подростка слышался сарказм. Он угрожающе наклонился к Нэту. Тот отметил, что глаза у парня на удивление пустые, а зрачки — крошечные чёрные точки, окружённые синеватой радужкой. — Мой отец приготовил эту еду. А разве можно наслаждаться карпаччо [4] из телятины, если тупая собака хвалится харчами перед твоим столиком?

Подросток был, как минимум, на три года старше Нэта и гораздо крупнее. Нэт понимал, что в такой ситуации любой его ответ окажется неправильным.

4

Карпаччо — блюдо из тонко нарезанных кусочков сырого мяса, приправленных оливковым маслом с уксусом или лимонным соком.

— Я… мне… — Вместо слов изо рта Нэта вырвался испуганный писк. Он остановился и попытался прибавить своему голосу уверенности. — Мне действительно, действительно жаль, что всё так вышло.

И тут же понял, что словам его недоставало ни уверенности, ни искренности. Скорее, они прозвучали ехидно, без всякого сожаления.

— У-у-у-у, у-у-у-у, — фальцетом сымитировал подросток вопль Вуди. — Все слышали? А теперь он говорит, что ему действительно, действительно жаль! И мне кажется, во всяком случае судя по его голосу, что никакого сожаления он не испытывает.