Ночные тени
Шрифт:
Назад так назад. О, да тут просторно. Специально, что ли, переднее кресло так отодвинули? Неужто заботятся?
– Тебе просили передать, – смуглая руку протягивает запечатанный конверт, – там инструкции. Я сам не читал, но мне в общих чертах объяснили. Так что можешь не стесняться, я смотреть не буду.
– Не переживай, я не особо стеснительный.
Что тут у нас? Письмецо в конверте. Что пишут? Разденьтесь догола, сложите всю одежду и вещи в пакет.
– Пакет, – таксист передает ему шуршащий комок.
Интересно. Незапланированный
– А если я откажусь?
– Шоссейная, девятнадцать, – тут же отозвался водитель. Очевидно, его собственные инструкции предполагали такой вариант развития событий, – оплата по тарифу.
Вон оно как. Вариантов всего два, выходит. Либо с голым задом неизвестно куда, либо в Печатники. Что там в этих Печатниках может быть интересного?
– Да понял, я понял… Трусы тоже снимать?
– Слушай, брат, всю одежду снять надо. Трусы, что, не одежда?
Во как день интересно складывается. Без трусов, зато с новым родственником. Брат нашелся.
– Держи, брат. Не потеряй только.
Смуглая рука быстро забирает свою добычу.
– Ты точно все снял, на тебе ничего больше нет? А то они ведь смотрят. Надо, чтобы им все понравилось.
Не оборачиваясь, водитель тычет пальцем в потолок.
Ах, вот оно что! Тут еще и камеру присобачили. Интересно, сколько там зрителей? Знал бы раньше, двигался как-то посексуальнее, а теперь что остается? Разве что ручкой им помахать.
– Вот, держи.
Пакет перелетает обратно на сиденье. Упс… это не тот пакет, во всяком случае, вещи в нем точно другие. Хотя размерчик… размерчик, вроде, подходящий. Конечно, не писк моды, но, вроде, не секонд хэнд. Скромненько, серенько. В принципе, так и должно быть, дебютант должен выглядеть скромно.
«Камри» затормозила, несколько резче, чем этого хотелось бы не пристёгнутому пассажиру заднего сиденья.
– Все, брат, приехали. Выходи.
Не успел пассажир покинуть салон автомобиля, как «Камри» заморгала левым поворотником, отъезжая от тротуара.
– Стой! Погоди! – пассажир бросился обратно к машине. – А вещи? Вещи мои где будут?
– Шоссейная, девятнадцать, – рассмеялся водитель и до упора вдавил в пол педаль газа, вклиниваясь в проносящийся мимо железный поток.
Юморист. Попался б ты мне в руки в другой обстановке, я бороденку твою выщипал бы. Не спеша, по волосиночке. Чтоб у тебя время было прочувствовать. Но бороденки этой, как и вещей, я так понимаю, не видать мне больше. Черт с ними, телефон только жалко, опять придется два часа сидеть, все пароли восстанавливать.
– Спустишься в переход, выйдешь на другой стороне и сядешь в такси с наклейкой.
Невысокая фигура проскользнула мимо и тут же растворилась в толпе, только что вывалившихся из автобуса пассажиров.
Переход. Можно и в переход. Надеюсь, хотя бы в переходе раздеваться не надо будет. Интересно, а зачем они этот стриптиз в такси организовали? Смотрели, нет ли на мне микрофонов?
Несколько мгновений он стоял неподвижно, затем бросился к одному из застывших у тротуара автомобилей. В небольшом белоснежном кругляше с трудом умещалась надпись, выполненная красными печатными буквами: «Шоссейная, 19».
На этот раз водитель оказался ярко выраженным славянином. Русоволосым, круглолицым, хмурым и неразговорчивым. Он молча вел машину, иногда похлопывая по рулю в такт звучащей из колонок мелодии.
– Сядь за мной и приготовься выйти через левую дверь.
Выйти? На третьем кольце? А что потом они прикажут сделать, прыгнуть с эстакады?
Впервые за весь день в голове появилась мысль о том, что, может быть, ему и не стоило лезть во всю эту историю. Вот, действительно, зачем? Ведь и так в принципе все неплохо. Можно даже сказать, временами весело. А главное, папа не жмется, без особых уговоров все это веселье спонсирует. Нет, же, стало скучно. Захотелось новых высот. Вот тебе и высоты…
Машина резко затормозила.
– Быстро выходи, перебирайся через отбойник! – новая команда прервала его размышления.
– И куда я там денусь?
– Выходи, – в голосе водителя послышалась раздражение, – иначе…
Ничего не оставалось, кроме как подчиниться.
– Я понял, понял, – буркнул он напоследок водителю, – иначе Шоссейная, девятнадцать.
Ответа не последовало.
С трудом перебравшись через первую линию ограждения и оказавшись на разделительной полосе, он задумался, стоит ли лезть дальше, туда, где мимо мчался безостановочный поток машин. Он еще не пришел ни к какому решению, когда прямо напротив него остановился белый «Киа-Рио» и коротко посигналил. Секунду спустя возмущенно взревел клаксон ехавшего следом за «Рио» черного «Гелендвагена», которому маленький автомобильчик перекрыл дорогу.
– Да, иду я, иду, – пробормотал он, перепрыгивая через отбойник.
Оказавшись на заднем сиденье, он на всякий случай уточнил у водителя.
– В Печатники?
– В Печатники? – тот удивленно оглянулся. – Ты, может, и в Печатники, а я малость в другое место.
Проехав всего около двухсот метров, автомобиль перестроился в правый ряд и съехал с эстакады. Еще метров триста и Киа прижался к обочине, почти коснувшись бампером стоявшего перед ним брата-близнеца.
– Пересаживайся!
На этот раз уточнять что-либо не имело смысла. Все очевидно. Те, кто собираются с ним встретиться, сперва хотят убедиться в отсутствии слежки или отсечь ее в том случае, если она все же имеется. Разумно.
– Держи! – едва он успел занять место на заднем сиденье, как автомобиль тронулся с места, а водитель протянул ему черный холщовый мешок, – сказали, ты эту штуку должен надеть на голову, тогда сможешь увидеть что-то интересное. Я, правда, не понял, что там увидеть можно. Я внутрь заглядывал, ничего нет.