Ночные волки

Незнанский Фридрих Евсеевич

– Портнов?– переспросил из-за двери Левинзон. – УБХСС? Капитан? А чего надо?

– Ну вот что! – разозлился Портнов. – Если вы сейчас же не откроете, мы выломаем дверь. Вы этого хотите? Я не собираюсь шутить с вами.

Но он понимал, что судьба задуманной операции повисла на волоске. Он думал, что просчитал все, но если Левинзон не откроет…

Но Левинзон уже открывал дверь. Портнов и Сивунов переглянулись и облегченно вздохнули.

– Портнов, – недовольно ворчал Ян Абрамович, громыхая многочисленными замками. – УБХСС…

Ходят среди ночи, людей пугают… Чего ходят?

Замков было много. Да и с внутренней стороны дверь производила солидное впечатление, не то что снаружи.

– Здравствуйте, – сказал Феликс, переступая порог. – Я Портнов.

– Здравствуйте, – ответил хозяин. – Левинзон. Чему обязан?

При этом он бросил короткий взгляд на Сивунова, который вошел следом за Портновым.

– Ну-с? – Левинзон перевел свой взгляд на Портнова. – Не слышу, чему обязан?

– Ваша жена и дети дома? – спросил Портнов, хотя прекрасно знал, что таковых нет: Левинзон был старым холостяком.

Ян Абрамович смотрел на него с усмешкой.

– Феликс Михайлович! – назвал он вдруг Портнова по имени-отчеству. – Давайте не будем ходить вокруг да около. Я старый больной человек и привык в такое время спать. Вы прекрасно знаете все обо мне, а я знаю кое-что про вас. Поэтому не ошибусь, если скажу, что мы оба холостяки. Жены у меня нет, детей тоже. Если не возражаете, предлагаю перейти к делу. Я еще надеюсь выспаться этой ночью.

Портнов развел руками.

– Человек предполагает, а Бог располагает, – сказал он. – Кто знает, что ждет сегодня ночью всех нас?

– Вы пришли сюда поразить меня своей эрудицией? – спросил у него Левинзон. – Феликс Михайлович, пожалуйста, если вас не затруднит, переходите к делу. Ей-богу, у меня был тяжелый день.

– Что так? – с усмешкой спросил его Портнов. – Краснодарская фабрика завалила план выпуска мужских сорочек?

– Не понимаю, о чем вы говорите.

– Днепропетровская фабрика остановилась? – продолжал с ехидцей Портнов. – И перестала выпускать американские брюки? А, Ян Абрамович?

– Вы бредите?

– Нисколько, – мотнул головой Портнов. – Это только две фабрики, которые принадлежат вам. А их значительно больше. Вы вздумали конкурировать с государством, Ян Абрамович? Вы организовали капиталистический частнопредпринимательский синдикат, и документы, подтверждающие эту мою неожиданную мысль, лежат вот в этой папке. Вот она – под мышкой у моего помощника. Так что не будем спорить.

– Вы пришли с ордерами на обыск и мой арест, Феликс Михайлович?

– А вы думали, что вам все будет сходить с рук до реставрации в России капитализма? У вас очень мало шансов дождаться этого.

– Вы сошли с ума, Портнов.

– Вы думаете? – быстро проговорил Феликс. – А вы не сошли с ума, Ян Абрамович?

– В каком смысле?

– Я имею в виду это ваше капиталистическое производство в нашей социалистической стране. Но ведь даже капиталисты платят налоги.

– Ах,

вон в чем дело! – засмеялся Левинзон. – Так бы сразу и сказали. Но мне говорили, что вы якобы не берете. Я, разумеется, утверждал, что берут все, просто у каждого человека своя такса. И рад, что не ошибся. Впрочем, я вообще редко ошибаюсь. Сколько вы хотите, Феликс Михайлович? Могу предложить пятьдесят тысяч единовременно и по две тысячи каждый месяц.

Сивунов присвистнул и с восхищением посмотрел на своего шефа.

Портнов взглядом сбил с него это восхищение: возьми себя в руки.

– Пятьдесят тысяч – большие деньги, – сказал он хозяину. – Двести пятьдесят моих зарплат.

– Ну вот видите, – улыбнулся ему Левинзон.

Но что– то не нравилось Яну Абрамовичу в этом ночном посетителе. Не слишком обрадовался Портнов предложенной сумме. Может, стоит повысить цену? Но, черт возьми, куда же еще повышать? Он и так предложил предельную сумму, пытаясь поразить воображение самого неподкупного в Москве мусора. И что? Нет, не нравится ему Портнов…

– Вы правы, – сказал ему Феликс. – У каждого человека действительно своя цена. Так что показывайте свои деньги.

Ян Абрамович с трудом сдержал вздох облегчения.

– Одну минуту, – сказал он. – Подождите меня немного здесь. Я вынесу вам деньги, и, надеюсь, с этого дня мы станем друзьями.

– Мы пойдем с вами, – заявил Феликс.

Левинзон с укором посмотрел на гостей. Нет, не нравилось ему все это. Да и то сказать: кому такое понравится? Пришли ночью, претензии какие-то…

– Это лишнее, – возразил хозяин.

– Позвольте нам решать, что здесь лишнее, а что нет, – отрезал Портнов. – Ведите нас, Ян Абрамович, мы горим желанием увидеть сокровища Али-Бабы.

Левинзону ничего не оставалось, как повернуться к ним спиной и отправиться в спальню.

– Неужели вы держите такие деньги дома? – весело спрашивал Портнов, идя вслед за хозяином.

Левинзон не отвечал. Нехорошее предчувствие сковало его душу, но он все еще надеялся, что все обойдется.

Около широкой кровати хозяина стояла самая обычная, ничем не примечательная тумбочка. Но при ближайшем рассмотрении она оказалась хорошо оборудованным сейфом. Какое-то время Левинзон кряхтел над ним, загораживая обзор спиной, чтобы гости не видели шифр, который он набирал. Наконец сейф открылся.

Ян Абрамович вытащил из него шесть пачек сторублевок и протянул их Портнову.

– Здесь шестьдесят тысяч, – сказал он. – Десять – вашему помощнику.

– А Козлевичу? – поинтересовался Портнов.

– Какому Козлевичу? – не понял Левинзон, хотя читал Ильфа и Петрова и этот персонаж был ему знаком. – Я не знаю никакого Козлевича!

Портнов укоризненно покачал головой.

– Так мы не договаривались, Ян Абрамович, – сказал он. – Ну хорошо, меня вы купили за пятьдесят косых, но про моего напарника мы ведь пока и словом не обмолвились.