Ночные всадники
Шрифт:
Глава III. Бунгало
1
Склоняясь над бортом «Раратонга», они глядели на альбатросов, как вдруг Кумс сделал ей предложение. Фелиция давно уже со страхом предвидела это. Он ей очень нравился, и она не хотела огорчить его. Он нравился ей потому, что был привлекателен внешне и, несмотря на пятнадцать лет разницы с братом, временами напоминал ей незабвенного Клайва. Кроме того, он был опекуном, и она уважала его за достойное ведение ее дел.
Фелиция все же спокойно объяснила, что между ними могли бы быть только дружеские отношения,
Против этого Фелиция категорически запротестовала. Она заявила, что может сама вполне позаботиться о себе, так как она за годы обучения живописи во
Франции и Италии в достаточной степени привыкла к самостоятельной жизни. Свободу и независимость она ценила выше всего.
Тогда Кумс перешел к другому роду увещеваний. Он подчеркнул, что ее жизнь свободной женщины вызовет неблагоприятные разговоры, а это может бросить тень на ее безупречную репутацию. И так как они были отпрысками самых аристократических семейств в Бостоне, то нельзя было пренебрегать мнением общества.
— Во всяком случае я не могу дать вам сейчас ответа, — сказала она, выслушав все его доводы. — Дайте мне подумать.
— Сколько времени вам нужно?
— Три месяца — пока я буду на Таити. Когда вы приедете за мной, вы получите ответ.
Кумс не одобрял ее плана остаться На Таити, но не хотел настаивать на том, чтобы она ехала вместе с ним в Сидней. Он был доволен результатом их разговора и поднес ее руку к губам. Последовал нежный, но вместе с тем деликатный поцелуй.
2
Таити! Думала ли она когда-нибудь, что ее охватит такое волнение при приближении к острову? Она впервые очутилась в тропиках. Легкий туман окутывал остров, но постепенно ландшафт становился зеленее и зеленее. Уже показались прибрежные рощи, манившие всех под свою тенистую сень. Корабль прошел пролив, ограниченный коралловыми берегами, и нарушил спокойствие лагуны.
— Почему вы так хотите остаться здесь? — спросил Кумс, несколько нахмурившись. — Это место по жаре похоже на ад и, наверное, так же густо заселено проклятыми душами.
— По двум причинам. Во-первых, я хочу рисовать здешние пейзажи, а во-вторых, собираюсь осмотреть свои владения. Вы ведь знаете, что мне принадлежат здесь земли, приносящие огромные доходы.
— Они должны были бы приносить доход, но до сих пор приносили только убыток. Что-то тут неладно.
Когда я вернусь сюда, придется все выяснить. Это покупка Клайва.
— Да, он собирался построить здесь бунгало и каждую зиму приезжать сюда. Вы же знаете его романтические бредни, как тот нелепый порыв, который заставил его в начале войны поступить в армию добровольцем.
— И оставить вас через месяц после свадьбы.
— У него была страсть к сильным ощущениям.
— Которая дорого обошлась ему.
— Смотрите! Вот и Папити.
— Где? — спросил Кумс.
И действительно, на берегу видны были только несколько бунгало и элеваторов. Она была удивлена.
Но удивление ее скоро прошло. Когда они высадились
3
Кумс уехал. Фелиция не раз думала о том, как она встретит его по возвращении. Даст ли она свое согласие на брак с ним? Будет ли он ей подходящим спутником? В конце концов она решила забыть об этом на время и не беспокоиться о будущем.
И в самом деле, беспокойству и заботам не могло быть места на этом очаровательном острове. Целыми днями она бродила по городу и окрестностям. Несмотря на тропический зной, она легко переносила даже отдаленные прогулки, лишь время от времени отдыхая в тени ветвистых деревьев. Экзотическая природа опьяняла ее, и всюду: по дорогам, вдоль которых тянулся бесконечный рад пальм, на плантациях, где с трудом приходилось пробираться сквозь густые банановые заросли, в садах с сочными плодами, у коттеджей, совершенно укрывшихся от солнца под сплошными коврами золотистого, причудливо вьющегося дикого винограда, — всюду вдыхала она ее аромат. Желтый, малиновый, зеленый — все цвета переплетались друг с другом в приятной гармонии и ласкали ее взор.
Поселилась Фелиция в небольшом бунгало с балконом. Бунгало находилось несколько вдали от поселения, и, таким образом, она имела возможность быть до некоторой степени в уединении.
Однажды сидела она у себя на балконе. Был чудный вечер. Дул мягкий, ласкающий ветер; яркие звезды мерцали на бархатистом небе; кругом стояла глубокая тишина, среди которой отчетливо слышался стрекот цикад. Вдали от бунгало светились в маленьких коттеджах огоньки, казавшиеся золотыми каплями среди роскошной, чарующей зелени. Иногда из густого мрака листвы доносились заглушаемые поцелуями вздохи влюбленных. Вся природа, казалось, была охвачена сладострастием тропической ночи. Фелиция была очарована. Закурив папиросу и обхватив колени руками, она предалась мечтам, забыв о времени, месте и вообще о действительности.
Но что за грустные воспоминания вдруг нахлынули на нее? Неужели блеснула слеза на щеке?
— Я думаю о тебе, мой супруг, как думаю о тебе каждый день в продолжение девяти лет. Я вновь и вновь переживаю каждый миг нашего кратковременного счастья… я знаю, что луна, которая нежно озаряет меня, озаряет также и небольшой белый крест над твоей могилой… О, как я одинока, мой милый Клайв…
Луна медленно, медленно ползла наверх и наконец остановилась, как будто также поддавшись сладострастному обаянию благоухающей ночи.
В своем уютном бунгало, утопавшем в экзотической зелени, Фелиция остро почувствовала свое одиночество.
— Где ты теперь, дорогой Клайв? Как мне не хватает твоих могучих объятий и жгучих поцелуев!..
Почему ее охватили подобные мысли? Неужели этот чудный, сладострастный остров уже захватил ее своими щупальцами?
— Край любви и томления! Сад желаний! Вдохнешь ли ты в меня свою беспечность, свою страсть? Стану ли я твоей, как стали многие другие? Или же я менее податлива и устою против твоих соблазнов?..