Noize MC. Новый альбом
Шрифт:
– Доброе утро, папочка – сказала она, улыбнулась и протянула ручки к отцу.
Стас наклонился обнять дочь, почувствовав, как натянулись мышцы поясницы – спине тоже неслабо доставалось на тренировках.
– Давай вставай, иди на горшок и умываться – сказал он и стащил с Машки одеяло. Та съежилась, но через пару минут отложила игрушку, соскользнула с кровати и отправилась в ванную, смешно шлепая по паркету своими маленькими босыми ножками. Стас проводил её взглядом, затем посмотрел на жену – та, всё ещё разобиженная, повела плечами и легла обратно в кровать, отвернувшись от него. Стас хмуро посмотрел ей на спину – сейчас совсем не было сил разбираться с капризами
Из ванной раздался грохот. Он обречённо встал и пошёл смотреть, чего там умудрилась натворить его пятилетняя дочка.
Через пятнадцать минут они стояли в коридоре, уже почти одетые и готовые выходить на улицу. Оставалось только одеть Машке шапку и варежки, но даже это, впрочем, как и всё остальное, сегодня утром давалось ему с трудом.
– Ай, папа, больно – захныкала Маша, когда он грубо напяливал маленькие рукавички на маленькие ручки дочери.
– Терпи – раздражённо сказал Стас, пытаясь завязать выскальзывающие из рук тесёмки шапки. – Нечего канючить с утра. Что это такое, с таким настроением день начинать? А?
Маша обиженно засопела. Теперь и эта будет дуться. Стас застегнул ей куртку и встал, поморщившись – при разгибании ноги синяк на колене особенно навязчиво напоминал о себе.
Он повернулся к двери, открыл её и встал на пороге. Маша молча топталась в коридоре, наклонив голову и насупившись.
– Не пойду в садик – глядя на отца сердитыми глазами, капризно сказала она.
Стас молча смотрел на дочь, чувствуя, как закипает где –то внутри раздражение, плавно перетекающее в злость. Он бросил на ребёнка тяжелый взгляд, от которого Маша съежилась, но с места не сдвинулась.
– Маша – медленно, сквозь зубы сказал он, играя желваками – давай не будем устраивать сцен, я тебя по-хорошему прошу, а? Я жутко устал, не выспался, и церемониться с тобой не желаю. Всё понятно? Или ты идёшь сейчас в садик, или я закрываю сейчас дверь изнутри, а ты идёшь куда хочешь. Договорились?
Маша всё так же стояла на месте, надув губы и глядя на папу. Выражение его лица напугало её – она никогда не видела его таким злым, поэтому что-то в глубине души шепнуло ей – сейчас совсем не время капризничать. Совсем не время. Она молча подошла и протянула руку, стараясь не смотреть ему в глаза. В них сегодня было что-то … такое, чего она раньше не замечала, и предпочла бы не замечать никогда.
Он крепко, даже слишком, взял дочь за руку и повёл к лифтам.
В садике он всё так же механически, не проронив ни слова, переодел дочь, встал и протянул ей руку, чтобы отвести в группу. Маша, глядя на него исподлобья, руку брать отказалась. Вот надулась-то, подумал про себя Стас, но ничего не сказал – он слишком устал, чтобы тратить сейчас силы на детские капризы.
– Иди – бросил он.
Маша повернулась, и, напоследок сверкнув глазами, скрылась за дверью.
На обратном пути Стас шёл и раздумывал о том, как прошло утро. Наверное, он тоже был грубоват, но… но он хорошо знал это свойство своей жены – обидеться и играть в молчанку, пока ситуация не накалится до предела. Обычно ему удавалось, путем долгих увещеваний и упрашиваний, вытащить её на откровенный разговор и помириться, но в последнее время у него просто не было на это сил. Да и вообще – он был слишком занят своими делами – ведь цель, поставленная перед ним, была очень серьёзная, и надо было выкладываться без остатка… что он, собственно, и делал. Но дома в последнее время всё чаще стали разгораться конфликты – Ольге, что уж там таить, пришлось не по душе новое увлечение её мужа, и это сквозило во всем. Поначалу ей нравилась появившаяся у него собранность, целеустремлённость,
Чертовски захотелось курить – Стас бросил взгляд на табачную палатку, мимо которой как раз проходил – но тут же подавил в себе это желание. Только этого ему сейчас не хватало.
Ладно, решил он, приближась к парковке с машиной. Может быть, пройдёт день, он остынет… да и Ольга, может, как-то отвлечётся, и вечером всё станет нормально.
Но вечером ситуация стала только хуже. После работы он, конечно же, поехал на тренировку – сегодня рядом возле дома занятий не было, поэтому надо было пилить довольно далеко, на другой конец города. Собрав, казалось, все возможные и невозможные пробки, Стас вернулся домой глубокой ночью – снова вымотанный, как бездомный пёс. Ольга не спала и ждала его – одного взгляда с порога хватило ему, чтобы понять – конфликт не исчерпан, жена всё ещё дуется, и благоприятной атмосферы дома ему не видать. Он ещё больше помрачнел и прошёл в квартиру, словно осуждённый на пожизненное заключенный. Бросил тяжеленный баул прямо у входа, разделся и прошёл на кухню.
Ольга была там. Стас вымыл руки и сел за стол, рассеяно глядя перед собой. Оля разлила по тарелкам суп, и какое- то время они ели в тишине.
– Завтра нужно за садик заплатить – сказала Оля, отодвинув тарелку в сторону. – И мне нужно купить куртку теплую, старая совсем расползлась – она холодно посмотрела на Стаса.
– Угу – рассеяно кивнул он, продолжая греметь ложкой в своей тарелке.
– Когда съездим? – Оля сложила руки на столе, продолжая сверлить мужа взглядом.
– Да когда хочешь – не поднимая глаз от тарелки, задумчиво ответил Стас.
– Кстати, у Насти проблемы в садике, в группе. Воспитатели говорят, что нам нужно заниматься с ней больше дома, потому что…
Стас встал и положил тарелку в раковину. Вернувшись к столу, он наклонился и отстранённо чмокнул жену в шею.
– Я пойду полежу, Оль – сказал он, направляясь к двери. – Потом всё обсудим, ладно? Я просто очень устал… мне надо много отдыхать.
Оля молча смотрела перед собой, на рассыпанные крошки хлеба на столе. За спиной щёлкнул замок, но она так и осталась на месте, задумчиво покусывая нижнюю губу. Есть расхотелось совершенно. Хотелось плакать, но слезы почему то не шли, застряв где-то в горле и наполнив рот противным металлическим привкусом.
В спальне негромко хлопнула дверь – Стас лёг спать. Ольга вздрогнула, встала и начала мыть скопившуюся за день перепачканную посуду. Она медленно брала одну грязную тарелку за другой и задумчиво, словно в гипнозе, натирала её пеной. Долго, намного дольше, чем того требовала гигиена – но видимо, правду говорят, что мытьё посуды – непростое дело, при правильном отношении к нему сходное с медитацией. Обида душила её, мерзким скользким комком засев где-то в районе груди. За что к ней такое отношение? Чем она его заслужила?
В последнее время она многое терпела, держала в себе… но сейчас она поняла, что её силы на пределе – ей надо выговориться. Она протёрла последнюю тарелку, отложила её в сторону, глубоко вздохнула и решительным шагом отправилась в спальню.
Стас лежал прямо поверх покрывала – вытянувшись и положив руки под голову. С закрытыми глазами, но она точно знала – он ещё не спит. Просто не мог успеть заснуть.
– Стас? – спросила она и включила свет.
Он открыл глаза и посмотрел на неё. И хоть этот взгляд не предвещал ничего хорошего, она продолжила – пути назад уже не было.