Noize MC. Новый альбом
Шрифт:
– Проходи – сказал она, повернулась и пошла в дом.
Стас последовал за ней. Прихожая, затем светлая, просторная комната с кухней и диванным уголком, расставленные в углу мольберты с её незаконченными картинами – всё это он, конечно, видел уже, но почему же ему кажется, что он тут как будто впервые? Как будто кто-то другой приходил сюда, всё сфотографировал и отправил фотки на почту, а он просто просмотрел их и забыл, запихнув в папку где-то на задворках своего компьютера, а теперь образы всплывали в голове один за другим. Он медленно шёл по гостиной, осторожно рассматривая всё вокруг
– Как ты себя чувствуешь? – спросила она, продолжая изучающе смотреть на него.
– Нормально – ответил он. – Голова болит, но… но у тебя мне всегда становится лучше. Ты даже не представляешь, насколько. – Стас обвёл глазами гостиную и добавил: - Этот дом, он для меня как живой… он лечит меня, ты же знаешь.
Она улыбнулась – одним ртом, не глазами, повернулась и начала доставать из мойки посуду.
– Я рада – сказала Ольга, не поворачиваясь. – Я же переживаю, как ты там… - она на секунду запнулась - …поэтому хорошо, что ты всё-таки иногда звонишь и приезжаешь – она поставила на стол чашки и снова отвернулась. – Я волнуюсь за тебя, Стас.
Вдруг что-то мокрое ткнулось ему в ногу под столом. Он вздрогнул от неожиданности и опустил глаза – большой рыжий пёс смотрел на него чёрными блестящими глазами. Вопрос «Ты что, завела собаку?», оставшись невысказанным, застрял в горле – ну да, собака, это же Джерри, большой озорник и проказник, но почему за секунду до его появления он ничего не знал о нём? И чуть не спросил об этом, ведь так? Наверное, она сочла бы его за психа, слава богу, что он не успел этого сделать. Стас потёр виски пальцами – боль уходила, голоса тоже стали намного тише, но он по-прежнему не понимал, что с ним происходит. Стас поднял глаза и увидел, что она стоит перед ним и внимательно смотрит на него, сжимая в руке чашку, от которой шёл ароматный пар. Ольга молча протянула руку вперёд.
– Спасибо – сказал он и взял чай, затем шумно втянул носом запах.
– С травами? – Стас чувствовал, как нагревшаяся кружка приятно жжёт ладони.
Ольга кивнула, повернулась и начала наливать чай себе. Закончив греметь ложками, она села прямо напротив него, откинула со лба прядь волос и посмотрела прямо ему в глаза – и снова этот взгляд говорил о чём-то, чуть не кричал. Но Стас не мог понять, о чём, поэтому поспешил отвести глаза, и, чтобы преодолеть сковавшее его волнение, сделал обжигающий губы глоток.
– Ну рассказывай, как ты живешь? – спросил Стас, глядя на неё сквозь клубы пара, идущие от кружки с чаем.
Ольга пожала плечами.
– Нормально живу. Работаю много в последнее время, крупный заказ пришёл. Приходится даже на дом работу брать – она неопределённо махнула рукой в сторону рабочего стола, стоящего в углу комнаты. – Машкой занимаюсь, у неё сейчас график – мне иногда кажется, плотнее моего – танцы, художка, языки… только
Стас задумался. Вопрос, казалось бы, такой банальный, вдруг поставил его в тупик. Что ему рассказать про себя? Он попытался вспомнить, то с ним было вчера…или позавчера, или неделю назад, и с удивлением обнаружил, что не может обнаружить в памяти ничего конкретного. Ну, он вроде был дома…или не был? Что он делал, если всё-таки был? Всё было затянуто какой-то непробиваемой молочной пеленой... Стас почувствовал, как в висках снова начинают колотить маленькие острые молоточки. Она, наверное, заметила гримасу боли на его лице, и поспешила сменить тему.
– Ладно, можешь не напрягаться – с пониманием сказала она. – Захочешь – расскажешь потом.
Она повернулась к окну и задумалась о чём-то. Стас смотрел на неё, не отрывая глаз, на линию губ, свободно падающие вниз волосы, и вдруг, неожиданно сам для себя, вдруг спросил:
– Оль, а почему мы так редко видимся с тобой сейчас?
Она улыбнулась – но улыбка опять получилась какой-то неуловимо грустной, как последние осенние солнечные дни перед наступлением холодов.
– Стас, ты ведь знаешь ответ на этот вопрос.
Он, не сводя с неё глаз, медленно покачал головой. Ольга вздохнула и встала из-за стола. Подошла к плите, поправила висящее рядом на крючке полотенце. Затем открыла шкаф, что-то достала оттуда. Ей было неловко, Стас видел это, но ничего не мог с собой поделать. Он будто бы не владел собой, находясь тут.
Оля повернулась.
– Стас, ты же знаешь, что мы не можем быть вместе. Это невозможно. Я не хочу возвращаться туда, в прошлое, где мне было так тяжело. Зачем?
– Затем, что я люблю тебя, Оль – тут же, ни на секунду не задумавшись, ответил Стас.
Она склонила голову набок, продолжая улыбаться – но уже как будто по инерции, потому что в глазах, где-то глубоко, тлела тоска – глубокая, задушенная, но так и не погасшая.
– Мы уже проходили это, Стас. И я рада, что этот урок уже закончился – медленно, словно с трудом, проговорила она.
Стас замолчал и опустил голову вниз, рассматривая узоры дерева на столе перед собой.
Повисла тяжкая, невыносимая пауза. И в этот момент, где-то на втором этаже, послышались чьи-то быстрые шаги. Они становились всё громче, и вот уже чьи-то ножки торопливо топали, спускаясь по лестнице. Стас повернулся и увидел как Маша (боже, уже такая большая) чуть ли не кубарем скатывается со второго этажа.
– Папочка! – радостно закричала она, только увидев его, подбежала к нему и обняла, крепко-крепко прижав к себе.
– Машуля… - прошептал Стас, зарывшись лицом в душистые волосы дочери.
Она отодвинулась и посмотрела на него, продолжая улыбаться во весь рот.
– Ты надолго к нам?
– Не знаю, маленькая – он вопросительно посмотрел на Ольгу. Та никак не отреагировала на этот взгляд. – Наверное, нет, у вас же свои дела, и всё такое.
– Понятно – протянула Маша. – А то мне сейчас надо будет уехать к преподавателю, но вечером я вернусь, ты ещё будешь тут?