Ноктэ
Шрифт:
Спокойной ночи, милый Финн. Спокойной ночи, спокойной ночи.
Я плачу по тысяче причин, и одна из них — мой папа. Должно быть, он всё же обращал на меня внимание все эти годы, потому что однажды я поделилась с ним, какой душераздирающей и прекрасной мне кажется эта эпитафия. И когда пришло время выбирать надгробный камень для Финна, я не была в состоянии помочь.
Но папа помнил, и это прекрасно.
Это именно то, что выбрала бы для брата я.
Я опускаюсь на землю, не
Спокойной ночи, милый Финн.
Он был милым. И хорошим, и добрым, и смешным. Он был блестящим, остроумным и проницательным. Он был моим братом, лучшим другом, половинкой моей души. Он был всем этим и даже больше. Он был больше, чем другие когда-либо знали или когда-нибудь узнали бы. Потому что лишь мне одной посчастливилось по-настоящему узнать его.
— Я скучаю по тебе, — шепчу я. — Боже, я так по тебе скучаю.
Я припадаю к прохладному мрамору и говорю с братом. Я разговариваю с ним так, будто он сидит прямо здесь рядом со мной. Я рассказываю ему об отце, Деэре и своём душевном расстройстве.
— Как видишь, я тоже сумасшедшая, — говорю ему. — А я всегда считала, что должна беспокоиться о тебе.
Чувствую, как Деэр вздыхает позади меня, потому что знаю: он хочет мне сказать, что я не сумасшедшая, но не прерывает. Деэр просто стоит в стороне и даёт мне сделать то, что необходимо.
— Думаю, мне придётся уехать, — сообщаю Финну. — Мне не хочется оставлять тебя, но на самом деле тебя здесь нет, и я не могу остаться. Не сейчас. Это слишком тяжело. Понимаешь?
Его холодный мраморный камень остаётся безмолвным, и я прижимаюсь к нему щекой, отчаянно желая, чтобы Финн оказался здесь.
Но его нет.
Я вытираю слёзы, как вдруг вижу это.
Я вздрагиваю, напрягаюсь и наблюдаю.
Неподалёку парит стрекоза.
Большая и блестящая, зеленовато-голубые крылья которой переливаются в лучах заходящего солнца. Она бесстрашно наблюдает за мной, повиснув в воздухе, её великолепные крылья часто трепещут. Кажется, она здесь ради меня, поскольку она не делает попыток улететь. Просто ждёт, наблюдая за мной.
Моё сердце грохочет, и я потрясённо застываю.
— Финн, — выдыхаю.
Я не настолько безумна, чтобы поверить, будто это насекомое — Финн. Однако я достаточно чокнутая, чтобы думать, будто Финн где-то здесь, и что он послал стрекозу как знак.
С ним всё хорошо.
Меня вдруг окутывает странным покоем, чем-то эфемерным и потусторонним, и, по ощущениям, всё же реальным.
Финн приносит мне утешение, как и всегда.
— Я люблю тебя, — шепчу. — Я всегда буду любить тебя.
Солнечный свет падает на
Мне всё ещё больно, но впервые за неделю я ощущаю умиротворение, спокойствие, надежду.
Воздух вокруг меня кажется каким-то благоговейным и даже священным, и я не решаюсь пошевелиться, подняться, сделать шаг. Но я должна, потому что знаю: это самое важное. В этом и смысл, именно ради этого Финн был здесь.
Чтобы заставить меня двигаться вперёд.
Чтобы показать мне, что с ним всё хорошо, что со мной всё хорошо, и дальше мне нужно идти без него.
Это страшно, ведь я никогда раньше не жила без него. Но в то же время я знаю, что не одинока.
Я поднимаю взгляд на Деэра.
— Это было по-настоящему, правда?
Он смотрит на меня в замешательстве.
— Стрекоза. Ты её видел?
Он кивает.
— Да, а что?
— Всё дело в… истории. — И я рассказываю ему историю, которую, как мне казалось, мне рассказал Финн, ту самую, что на самом деле я прочла в его дневнике. О стрекозе. И рае. И мире.
Когда я заканчиваю, глаза Деэра расширяются.
— Думаешь, это был Финн? — серьёзно спрашиваю я.
Деэр качает головой.
— Не знаю. Но это был знак. От Бога ли, от Финна, или твоей мамы. Но это был знак. Я верю в это, Калла.
Я не сумасшедшая.
Я улыбаюсь и закрываю глаза, впитывая тепло.
Именно здесь, на солнце я против воли впервые после смерти Финна чувствую себя спокойно. Это удивительное чувство, и я боюсь пошевелиться, опасаясь, что оно исчезнет.
Но когда вновь открываю глаза, оно всё ещё здесь.
Я всё ещё тёплая.
Я всё ещё живая.
И со мной Деэр. Он улыбается и протягивает руку, чтобы помочь мне встать. Я поднимаюсь на ноги, а потом снова смотрю на имя брата.
Спокойной ночи, милый Финн.
— Я люблю тебя, Финн, — говорю ему, наклоняясь и целуя вершину камня. — До свидания.
Мы проходим через кладбищенские арки, но прежде чем снова забраться на мотоцикл, я останавливаюсь, глядя на самое красивое лицо в мире.
— Это был ты, — тихо говорю ему. — Ты вернул меня. Ты дал мне реальность. Ты привязал меня, вдохновил, любил. Я думала, ты сломаешь меня, но это только потому, что я не понимала. Всё это время ты пытался мне помочь.
Деэр притягивает меня к себе и нежно целует.
— Я люблю тебя, Калла.
— Знаю. — И я действительно знаю. Впервые за многие месяцы. Я вижу это. И я этому верю.
Я забираюсь на мотоцикл позади Деэра, прижимаясь щекой к его спине.
Под моими ладонями бьётся его сердце, трепещущее, сильное и живое.