Ноль (сборник)
Шрифт:
К вечеру донельзя усталый, но довольный собой я, усевшись за стол, набросал на бумаге результаты моих исследований. Итак, десятка возвращалась ко мне, где бы я ни находился, в течение 2–2.5 минут. Я пробовал отбежать от места ее использования, пробовал уехать, но волшебная купюра находила меня всегда. Так, в какой бы я не был одежде, если там были карманы, десятка оказывалась в одном из них. Если карманов не было, она могла оказаться за ремнем штанов, свернутая в трубочку между пуговиц, ну и так далее. Все изменения, которые происходили с десяткой, после возвращения ко мне исчезали. Например, я рисовал всяких чертиков ручкой прямо на ней, но после того, как я расплатился в автобусе и вышел, в моем кармане вновь была девственно чистая, правда слегка потрепанная десятка. Я пробовал отрывать кусочки от нее, даже разрывать пополам, но купюра всегда возвращалась целой и невредимой. Так же я пробовал спрятать купюру и потом отыскать ее в своем кармане, но быстро понял, чуть не потеряв мою десятку, что она возвращается, лишь попав в руки живого человека. То есть один раз положив денег на телефон, я бы потерял свое богатство навсегда. Итак, собрав все мои материалы вместе, я принялся обдумывать, как извлечь свою выгоду. Поломав голову до
Проснувшись, я первым делом сделал зарядку (первый раз в жизни, наверное), принял душ, составил план дел на сегодняшний день, и, позавтракав, отправился на улицу. Проходя по аллее к остановке, я заметил молодого парня, то ли инвалида, то ли побывавшего в Чечне. Он сидел в кресле, у него не было ног по колено, и в руках он держал кусок картона, на котором была накарябана не совсем обычная фраза: «Ищу работу. Любую для рук!». Меня поразил смысл его надписи, не простая просьба подать или помочь, а стремление, несмотря на травму чего-то достичь. Во мне проснулось чувство уважения к этому человеку, и я понял, что это именно тот, кто нуждается в моей помощи. Подойдя к нему, я положил ему на колени десять рублей, он попытался возразить и отдать мне их обратно, сказав, что ему не нужны подачки, он должен заработать сам. В ответ я вкратце рассказал ему мою историю, и пожелал, что ко гда эта десятка ему поможет, то пусть он передаст ее кому-то другому, более нуждающемуся в этой волшебной вещи. Так, до конца не поверив мне, он все же взял купюру, но потребовал, чтобы я пожал ему руку и дал слово мужчины, что все это правда. Его рукопожатие оказалось крепким и горячим, глядя ему в глаза, я повторил свои слова и пожелал ему удачи и силы духа. Он отпустил мою руку и вдруг произнес странную фразу: «Ты все сделал правильно. Теперь у тебя все получится». Удивленно взглянув на него, я спросил, что это значит, но он словно только что проснулся и нам мой вопрос лишь удивленно моргнул, словно не понимал о чем я. В этот момент я понял, что больше не буду жить как раньше, что у меня появилась цель. Еще такая далекая и труднодостижимая, но уже реальная. Но только я знал, ее значение и смысл. Отвернувшись от своего нового друга, я уверенными шагами направился на невидимый сейчас для всех, но такой реальный для меня восход.
Горящий взор, уверенные движения и строгий костюм — таким его видели со стороны. Четкая правильная речь, яркая выверенная жестикуляция — было видно, что он готовился к этому выступлению. Ведь сегодня его аудиторией стала ни много — ни мало вся планета Земля! Первая секунда молчания — все замерли в ожидании его первых слов. Но он, словно ощущая всю величественность этого момента, лишь поднял глаза и обвел взглядом всех собравшихся здесь людей. И хотя это кажется невозможным, но каждый из собравшихся здесь почувствовал, что этот пламенеющий взор был обращен именно на него. Тишину нарушал лишь редкий шелест фотоаппаратов и тихое шуршание ручек по бумаге. Тысячи журналистов собрались здесь и сейчас, чтобы быть очевидцами слов этого великого человека и передать их остальным жителям планеты, которым не посчастливилось оказаться здесь. Но он словно бы ждал полной тишины. И она пришла. Полная, напряженная тишина… Ее разорвал звук его голоса.
— Сегодня я не буду говорить от себя. Моим голосом будет вещать все человечество. Настал момент, когда нам, представителям единственного разумного вида на планете, пора принять самое важное решение в жизни. И оно должно быть верным, — на этих словах он сделал небольшую паузу, словно давая всем проникнуться грандиозностью этих минут.
— Мы все люди, значит, нам свойственно ошибаться. Но ошибки — это не всегда плохо. Чаще они помогают найти правильную дорогу и сделать лучший выбор. Посмотрите вокруг: сейчас количество наших проблем растет с каждым днем. Голод, загрязнение окружающей среды, всеобщая агрессивность — это лишь несколько пунктов в огромном списке ошибок нашей расы. Но у нас есть возможность все исправить. Судьба, Бог или просто теория вероятности дают нам шанс. Возможно, единственный шанс за всю нашу историю. Технологии и время позволят нам сделать правильный шаг. И я, выражая мнение всего человечества, говорю здесь и сейчас! Пришел момент, когда нужно позабыть взаимные упреки, непонимание и кучу других мелочей, которые мешают нам быть едиными. Мне не трудно сказать эти слова, но всем нам трудно будет воспринять их и превратить в реальность. Итак, пора! Настало время стать едиными! Сохраняя культуру каждого народа, но, объединяясь перед лицом общей проблемы, я призываю вас, люди! Сделайте шаг в будущее. В светлое будущее. Станьте Единым Человечеством. Именно так, с большой буквы! Ведь и наш выбор важен! Безумно важен и поэтому…
— Бля, Васек! Ты долго будешь там сидеть?! Или тебе там жопу разорвало?! Опять, небось, думаешь о судьбах человечества! Кончай! Мне тоже срать охота!!!
Эпилог
У каждого человека есть две стороны: одна — для всех, другая — для себя. Вот
Дневник
Выписка из виртуального дневника гражданина Никидо Мараками (ник — Дикарь), 2582 г. 19 сентября по Новому стилю.
Загрузка текстового редактора…Симбиотическое подключение системы…Вывод файла на сетчатку глаза…
Пожалуй, начну с того, что родился я в 1956 году. Нет, я не один из долгожителей, что стареют по сто или двести лет, медленно превращаясь в человекоподобное растение. И я не клон одного из своих предков. Просто мне не повезло, и я оказался не в том месте, и не в то время…
Для начала я расскажу немного о себе. Живу я в городском конгломерате AGi-18, 12 линия, купол 1-3В, пользуюсь, как и все, правом на выбор трудовой деятельности. Правда, Оцениватель, проверив мои способности и особенности личностной матрицы, направил меня на должность старшего контролера биовоспроизводства, проще говоря, я — нянька. А так как спорить с решением Оценивателя не имеет смысла, ведь его вирт-программу составляли лучшие ученые и кибернетики, то мне приходится работать там, где сказали. Я бы не сказал, что работа сильно трудная, но вот скукотища просто непомерная. Сидишь в виртуале и следишь, чтобы каждый младенец в кибер-яслях получал полноценный уход и питание. Вот и весь труд. Благодаря хорошему генофонду Демографический совет выдал мне разрешение на двоих детей, причем я могу искусственно оплодотворить какую-нибудь яйцеклетку и растить детей один, или же создать потомство старым и неэффективным способом, то есть спариться с подходящей партнершей. Почему-то я выбрал старый и неэффективный способ. Сейчас я живу с Эльзой, мы вместе вот уже три года и растим годовалого сынишку. Хотя Эльза не отличается особым умом (профессия мусорщика не очень благотворно влияет на культурный уровень моей жены), но мы все равно живем душа в душу. Ну, вот собственно и все, что я мог рассказать о себе. Теперь пора перейти к главному.
Зачем я, собственно, веду эти записи? Наверное, чтобы мои потомки могли знать, кем был их предок, а может мне просто нужно кому-то излить свою душу. Не знаю. Но это в принципе и не важно, главное, что я пишу. А это уже первый шаг, правда, не знаю, к чему. Итак, перенесемся к самому началу моей жизни, вернее, к самому главному переломному моменту…
26 апреля 1986 года на улице дул легкий ветерок, и на небе ярко светило весеннее солнышко. Я неторопливым шагом направлялся к проходной. Через двадцать минут должна была начаться моя смена. Мысли текли плавно и неспешно. Думалось о скором приходе лета, об отпуске, ну и конечно, о сегодняшней выдаче зарплаты. Так я был почти счастлив. Небольшая бетонная площадка перед постом охраны была пуста, но, увидев меня, Семеныч вышел из своей будки и улыбнулся, показав свою гордость, — настоящий платиновый зуб. Он ярко блеснул на солнце и погас, скрытый потрескавшимися от ветра губами Семеныча.
— Здорово, Владимир! Как жизнь молодая? — произнес он, протягивая мне руку.
— Да так, помаленьку идет. А твои как дела? Сколько алкашей сегодня не пустил? — подмигивая, ответил я.
— Ха! А ты откуда знаешь, что Коржаков сегодня пьяный приперся?
— Да мы ж вчера вместе у них дома сидели. Жены-то умотали к гадалке какой-то, ну а мы решили не упускать такую возможность. Только вот они, похоже, не смогли остановиться, когда нужно, — улыбаясь, ответил я.
Я всегда останавливался, чтобы поболтать с Семенычем, ведь старику одиноко день-деньской сидеть в своей будке одному. А тут я и сам хорошим настроем заряжусь, да и Семеныч рад мне, как родному сыну. Вот так стоим мы и говорим обо всем на свете: о политике, о погоде. Всегда у нас найдется общая тема. Но вот взглянул я на часы — пора! Пять минут до начала смены. И я, сердечно попрощавшись с Семенычем, направился к входу на электростанцию.
Четвертый блок, можно сказать, мой второй дом. Провожу я здесь времени, наверное, даже больше, чем с семьей. Работаю я на Чернобыльской атомной электростанции уже почитай второй год. Но я рад, что удалось получить такую высокооплачиваемую работу, да и квартиру дали неплохую, двухкомнатную. Так что, можно сказать, что я живу с достатком. Предаваясь таким нехитрым мыслям, я быстрым шагом продолжал идти к входу в четвертый блок. Но странным образом мне стало казаться, что я иду словно под водой. Каждое движение давалось с огромным трудом. Наверное, не выспался, да и выпил вчера немало, — подумалось мне, — вот и лихорадит. Но это необычное чувство не проходило, а даже, наоборот, как бы усиливалось. Наконец, до меня стало доходить, что происходит что-то непонятное и неподвластное моему рассудку. Меня мгновенно прошиб ледяной пот, а тело, продолжая оставаться на одном месте, стало дрожать мелкой дрожью. И тут я сначала не поверил своим глазам: стена четвертого блока, до которой оставалось не более тридцати метров, стала покрываться мелкими трещинками, словно тысячи невообразимых термитов разом атаковали бетон и стальную арматуру, из которых была построена стена. Трещины продолжали увеличиваться, между ними стал просачиваться яркий белый свет. Именно просачиваться, словно вода, которая под давлением способна пробить все, что угодно. Интенсивность свечения нарастала, пока небольшие кусочки стены не стали вылетать, обнажая стальную арматуру. Я же, тем временем, мог только стоять и наблюдать за этим странным явлением. В какой-то момент мне показалось, что я понимаю, что происходит, но это знание так же мгновенно исчезло, как и появилось. В этот момент время стало течь с нормальной скоростью, и я увидел, что огромной силы взрыв разносит весь четвертый блок. Ослепительно белые языки пламени двигались ко мне, словно были живые и стремились пожрать все живое и неживое вокруг. В этот момент время опять замерло, и я, как на фотопленке, по кадрам увидел происходящее.
1 кадр. Весь четвертый блок накрыл купол их беснующихся языков огня…
2 кадр. Сфера медленно пульсирует с ускоряющейся амплитудой…
3 кадр. Над куполом начинает формироваться грибовидное облако…
4 кадр. Воздух словно затягиваемый огромным пылесосом, движется к дрожащей сфере над четвертым блоком…
5 кадр. Яркая вспышка, от которой можно ослепнуть, и черный силуэт огромного гриба…
6 кадр. Я чувствую, как мое тело распадается на очень мелкие частицы…
7 кадр. Странно, но я продолжаю чувствовать и ощущать себя единой сущностью, пусть и распыленной на невообразимые малые части…