Номад
Шрифт:
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ТЕСТИРОВЩИЦА. Глава - 7
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ТЕСТИРОВЩИЦА
Земля-2, Нова Соуль, 2136 год.
Глава - 7. Лин Чжин Хо из пробирки.
Все началось восемь лет назад… Нет, не так. Все началось двадцать два года назад в день моего рождения.
Акушерка с широким красным лицом вспорола родовой мешок. Ее рука была твердой, а движения уверенными и хладнокровными. Она проделывала это каждый день: выпускала на свет тех, кому суждено было стать производителем.
Но мои приемные родители решили по– другому.
– Она ваша. – Акушерка положила голую и орущую меня на грудь молодой женщины. – Поздравляю.
Мужчина не мог сдержать слез, на что акушерка демонстративно закатила глаза. Она повидала слишком многое, и ее сердце давно зачерствело.
– Оплата, – сухо напомнила она, запихав использованный родовой мешок в измельчитель. Сделка, которую она заключила, была незаконной, но деньги от бездетных богатеев оправдывали риск.
– Да, конечно, – поспешно сказал мужчина и приложил запястье к толстому запястью акушерки. В мгновение ока три миллиона вон перекочевали на карту госпожи Бао. Но эта сумма была мелочью по сравнению с тем, что семья только что получила взамен.
– Она совсем как Рин, – плача от умиления прошептала госпожа Чжин Хо. Должно быть в этот момент я с остервенением сосала грудь, потому что… ну а что еще мне было делать?
– Она и есть Рин, – осторожно напомнил ее супруг.
– А молоко когда придет? – спросила госпожа Чжин Хо у акушерки.
– А я почем знаю? У меня нет детей, – госпожа Бао равнодушно пожала плечами. Ее работа была сделана, и уже завтра она отправлялась отдыхать на остров Чхеджоу, наравне с потребителями.
Молока не было, и я начала хныкать.
– Давай дадим ей смесь, – предложил мужчина. Он еще не забыл, каково это – быть молодым родителем. В отличие от своей жены, у которой после смерти дочери начались серьезные проблемы с памятью. Однако наука, корпорация «Нанко» и, в частности, госпожа Бао подарили им ту же Рин во второй раз. Ее точную копию, которую решено было назвать Лин.
Так появилась я, Лин Чжин Хо, выращенная в пробирке. И отданная любящей семейной паре, у которой есть все. Интересно, о чем еще можно мечтать?
Я никогда не чувствовала себя чье-то заменой. До семнадцати лет вообще не знала ни о какой Рин и о том, что родители тайно купили меня у некой госпожи Бао, точнее, у компании, в которой она работала. Я росла потребителем, и мне не было дело до производителей. Но обо всем по порядку, ведь мы все еще здесь, в подвалах корпорации «Нанко», где моя мать, госпожа Чжин Хо, безуспешно пытается накормить меня.
Должно быть, в этот момент созвездия надо мной сложились в иероглифы «хрен вам», кто-то просыпал соль или разбил зеркало, но с тех самых пор ни один год моей жизни не проходил без участия злого рока. Меня он обходил стороной, но по окружающим бил нещадно. И началось все с той самой госпожи Бао. В тот вечер она, напившись сочжу, возвращалась домой навеселе. Не дойдя двести метров до квартиры своего приятеля, напоролась на грабителей, которые перерезали ей горло от уха до уха. Их подослал тот самый приятель.
Я не хотела смерти госпожи Бао, ведь благодаря ей я попала в любящую семью, а не в детдом, но такова была моя сущность: где бы ни появлялась Лин Чжин Хо, там обязательно случались несчастья.
В два года я окончательно потеряла мать. Она и раньше была, что называется, поехавшей: то забудет меня в ванне, где
Слепки имеют срок годности; обычно их делают для того, чтобы ребенок мог попрощаться с близким человеком, которого больше нет в живых. В моем случае кукла заменила мне реального человека, которому запрещено было общаться со мной по решению суда. Тогда, в два года, я не смогла по достоинству оценить потерю: мамы в моей жизни было совсем мало.
Но когда в семь лет лишилась отца, что-то в голове щелкнуло, и я поняла, что приношу несчастья. Смерть папы была трагичной и… глупой. В то время были популярны нейросенсорные игры, и мой папаша, как заядлый геймер, конечно же, поставил себе игровой чип в лобную долю. Вернувшись из школы, я нашла его бьющимся в агонии с пеной у рта. Его мозг перегорел, не выдержав нагрузки, – так сказали врачи. Психологи предложили мне пожить немного с точно такой же интерактивной куклой, но на этот раз с сознанием отца. Я отказалась, решив, что с меня довольно кукол.
Подтвердив на комиссии свою независимость и дееспособность, я начала жить одна, искренне веря, что спасаю человечество от злого рока, преследующего меня по пятам.
Когда мне было шестнадцать, «Чхонджу геймз» презентовала первую нативную игру. Я была на этой презентации и держала в руках первого джойкегури – существо-геймпад в виде лягушки. Это было волшебно. В тот день я поняла, чем хочу заниматься в жизни. Потребителям не было необходимости работать, для этого существовали производители – люди, выращенные в пробирке. Как госпожа Бао или мой приятель Хвон. Как и я.
Должно быть, мои приемные родители успели вложить в меня нечто хорошее, потому что я всегда стремилась приносить пользу людям, даже когда не знала об истинной природе своего появления на свет. Родители подарили мне счастливый билет в будущее, и пусть они никогда не увидят, каких высот я достигла, я благодарна им, что у меня всегда был выбор.
В семнадцать мой мир рухнул. Я узнала о том, что являюсь клоном девочки, погибшей в автокатастрофе, и меня вырастили в корпорации «Нанко» по заказу супругов Чжин Хо. Именно тогда впервые в жизни я почувствовала себя номером вторым. Клон. Копия. Синтетик. Производитель по своей природе.
Я презирала свою внешность, генотип, собранный по кусочкам и отредактированный, словно файл. Ощущала, что прошлое предало меня, подставило, обмануло, подсунув чужую жизнь в качестве изнанки. Я не хотела жить. Но именно в это невероятно трудное для меня время в моей жизни появился Сэджик.
– Сможешь выйти сегодня на работу? – Нет, босс не спрашивает. Босс утверждает. Такую фразу я привыкла слышать пару-тройку раз в месяц.
– Сегодня воскресенье, Сэджик, – ответила, вытирая волосы полотенцем.