Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза

Восленский Михаил

Такое чувство охватило и жителей Советского Союза. Народ выразил это чувство, как обычно, анекдотами. Даже при Сталине бывали анекдоты о его культе, например, такой: «Час говорят о товарище Сталине, два говорят о товарище Сталине, три говорят о товарище Сталине. Что происходит? Юбилей Чайковского». Тут же, на фоне официальных обещаний заняться, наконец, производством товаров для населения, появилась серия анекдотов о предполагаемых товарах: духи «Аромат Ленина»; трехспальная кровать «Ленин всегда с нами»; мочалка «По ленинским местам». С анекдотом о юбилее Чайковского перекликался анекдот о конкурсе на лучший памятник Пушкину: третью премию получает монумент «Ленин читает Пушкина», вторую — «Пушкин читает Ленина», первую — «Ленин».

Но

как бы ни издевались в народе над ленинским культом, этот культ старательно поддерживается номенклатурой. Отдал дань ему и Горбачев. [348] Цель — прививать народу и постоянно поддерживать в нем культ вождя. Глава партии, особенно если он к тому же является главой правительства, занимает те же посты, которые занимал в свое время Ленин. Но все-таки неудобно избирать на пленуме ЦК классика марксизма-ленинизма. Вождь должен сам суметь пройти путь от удачливого номенклатурщика до «великого гения человечества» и создать свой собственный культ, постоянно хранимым эталоном которого служит культ Ленина.

348

«Правда», 21.04.1990.

Генеральный секретарь ЦК КПСС в качестве главы класса номенклатуры стремится всячески раздуть культ своей личности. В идеале, который был пока что достигнут только Сталиным, вождь провозглашается равным Ленину. В своей наивной книжке о Сталине Анри Барбюс нашел для этого явления удачную формулу: «Сталин — это Ленин сегодня». В таком идеальном случае культ живого вождя затмевает собой культ покоящегося в Мавзолее, и наоборот, чем дальше живой руководитель от вершины обожествления, тем активнее пропагандируется культ Ленина. Такова своеобразная закономерность.

А как же марксистское учение о роли личности в истории? Собственно, оно и породило культ Ленина как эвфемистическую форму культа вождя. Ведь если смог Ленин стать после смерти Маркса и Энгельса этаким живым богом марксизма, то только естественно, что после смерти Ленина кто-то должен занимать это место. Кто же? Ясно, что номенклатурщик № 1 — глава партии.

Таковы побудительные мотивы обожествления Ленина и культовых песнопений приверженцев научного социализма. Право на культ своей личности — это дополнительная, особая привилегия главного номенклатурщика. Поэтому культ личности независимо от качеств этой личности окружал и будет в дальнейшем окружать каждого руководителя ЦК партии — до тех пор, пока существует система реального социализма.

6. Борьба за власть в Кремле

Византийский культ личности генерального секретаря не способен скрыть от мира то, что на самой вершине класса номенклатуры происходит борьба прежде всего именно за этот пост, хотя обладатель его всегда изображается как незаменимый и как бы прямо для него рожденный.

На Западе это стало такой аксиомой, что западные авторы уже привыкли к формуле «Борьба за власть в Кремле», но связывают с ней представления о постоянных спорах и драматических дискуссиях, чуть ли не как в западном парламенте. Между тем ничего подобного нет. Борьба идет не при помощи парламентского красноречия, а путем длительного — годами — подсиживания, сложнейших хитросплетений и интриг, понять которые политики демократического Запада вообще, вероятно, неспособны. Красноречие же, если слово это можно применить к подготовленным аппаратом и читаемым по бумажкам речам на номенклатурно-бюрократическом жаргоне, используется лишь на заключительном этапе, когда нужно наклеивать политический ярлык на уже поверженного противника. До того никаких открытых выступлений против него не бывает; наоборот, его бдительность стараются усыпить демонстративной дружественностью.

Пост генерального секретаря может получить только какой-то один человек, поэтому верхушка номенклатуры старается при

каждой смене генерального секретаря создать более выгодные исходные позиции для очередного тура борьбы в целом.

Кого эта верхушка стремится выбрать в генеральные секретари: самого сильного и способного? Наоборот, того из членов Политбюро, что кажется ей самым недалеким и безобидным. Таким казался Сталин в начале 20-х годов на фоне членов ленинского Политбюро; таким казался Хрущев после смерти Сталина (Маленков, наоборот, считался очень сильным); таким казался Брежнев после смещения Хрущева, когда сильным считался Шелепин. Феодальные князья всегда старались посадить на королевский трон возможно более слабого монарха, «князья» класса номенклатуры избирают по этому же принципу Генерального секретаря ЦК. Вот почему тот из членов Политбюро, кто очень хочет стать генеральным секретарем, должен не поражать воображение своими талантами и динамизмом, а выглядеть ограниченным и бескрылым, скромным, погруженным в техническую работу бюрократом, как это сделал Сталин; Иванушкой-дурачком, какого любил разыгрывать из себя Хрущев; стандартным провинциальным партработником, каким казался Брежнев; исполнительным юнцом, готовым слушаться старших, каким считался Горбачев.

Где они, крикуны и печальники? Отшумели и сгинули смолоду, А молчальники вышли в начальники, Потому что молчание — золото. [349]

Как происходит в действительности борьба за власть в верхушке класса номенклатуры, рассмотрим на примере схватки Брежнева с Шелепиным за пост Генерального секретаря ЦК КПСС. О соперничестве Брежнева и Шелепина западная пресса писала много, но существенные элементы этой истории опубликованы не были.

349

А. Галич. Песни. Франкфурт-на-Майне, 1969, с. 9.

Какова была карьера Александра Шелепина?

В конце 30-х годов Шелепин был студентом Московского института философии, литературы и истории (ИФЛИ), в то время наиболее модного в кругах московской интеллигенции. Саша Шелепин активно продвигался по комсомольской линии и стал секретарем комитета ВЛКСМ института. Секретарем он был, как тогда и полагалось, суровым и бдительным. Шелепин кричал на одну мою знакомую студентку ИФЛИ, когда она потеряла комсомольский билет: «Ты знаешь, что ты совершила? Ты отдала свой билет врагу. Вот сейчас ты сидишь здесь, а враг — шпион, диверсант — проходит по твоему билету в здание ЦК комсомола!».

В ЦК комсомола прошел, однако, не мифический враг, а сам Шелепин. Окончив институт, бдительный секретарь был взят на работу в Московский городской комитет комсомола, и в начале войны ему было поручено подбирать комсомольцев для заброски в тыл вермахта — как раз в качестве столь волновавших Шелепина шпионов и диверсантов. В числе отобранных им оказалась знаменитая Зоя Космодемьянская — школьница, неудачливая диверсантка, носившая кличку Таня. Она была поймана немцами и повешена ими в подмосковной деревне Петрищево. С петлей на шее Зоя крикнула: «Сталин с нами! Сталин придет!» — за что и была объявлена советской национальной героиней.

Именно на гибели несчастной девушки и сделал свою карьеру Александр Шелепин. Один из моих знакомых рассказывал, как он чисто случайно оказался свидетелем шелепинского звездного часа. Он был по делам в кабинете у первого секретаря ЦК ВЛКСМ Н. А. Михайлова, когда тому позвонил Сталин и, осведомившись, кто отыскал Зою Космодемьянскую, сказал: «Это — хороший работник. Обрати на него внимание». В ту минуту и началось неудержимое возвышение Александра Шелепина, приведшее к тому, что он чуть было не стал третьим преемником самого Сталина.