Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза

Восленский Михаил

Повышение производительности труда еще Ленин объявил решающим условием победы социализма над капитализмом. С тех пор требование всемерной интенсификации труда остается неизменным лозунгом класса номенклатуры.

Для обеспечения интенсификации труда номенклатура использует трудовую дисциплину. Хотя о ней и рассказывается, что она-де не «палочная», а «сознательная», в действительности вся она основана на страхе трудящегося перед наказанием, перед палкой номенклатурных надсмотрщиков. Ленин не только провозгласил идею подтягивания трудовой дисциплины, но и начал принимать меры по дисциплинированию рабочих сразу же, как только наметилась победа большевиков в гражданской войне. Уже 27 апреля 1920 года он подписал декрет Совнаркома «О борьбе с прогулами», предусматривавший обязательную отработку прогулянных часов

в сверхурочное время и в праздничные дни. За этим первым шагом антирабочего законодательства Советского государства последовали многие другие, о чем мы уже говорили.

Но это история. А как сейчас определяет номенклатура сущность дисциплины труда при реальном социализме?

Процитируем журнал ЦК КПСС «Коммунист»: «Социалистическая дисциплина труда включает, с одной стороны, обязанность администрации рационально организовать труд, а с другой стороны, обязанность рабочих и служащих работать с полной отдачей сил».

Итак, от трудящихся требуется немало: полная отдача сил. А что требуется от администрации? Что означает ее обязанность «рационально организовать труд»? «Умение организовать процесс трудовой деятельности, — поясняет «Коммунист», — это максимальное использование рабочего времени, создание трудовой атмосферы, учет и контроль».

Весь смысл социалистической трудовой дисциплины, весь смысл организации трудового процесса при реальном социализме — извлечение прибавочной стоимости.

Со своей точки зрения номенклатура совершенно справедливо видит свою задачу в максимальном повышении норм. Разглагольствуя в газетах о небывалом трудовом энтузиазме советского народа, номенклатура внутренне глубоко убеждена в том, что эти ленивые подонки работают вполсилы, упрямо не желая выдавать государству столько продукции, сколько могли бы, и надо как-то сломить такую итальянскую забастовку.

В поисках штрейкбрехеров номенклатура натолкнулась на марксистский тезис о том, что буржуазия с целью расколоть рабочий класс создает рабочую аристократию, которую подкармливает крохами от своих прибылей. В Советском Союзе начали незамедлительно приниматься меры для создания рабочей аристократии.

Знаете, когда Ленин впервые поставил перед партийным руководством вопрос об организации соцсоревнования трудящихся? В декабре 1917 года. [236] В апреле 1919 года состоялся восславленный Лениным «великий почин» [237] — первый субботник членов партячейки станции Москва-Сортировочная. А там пошли субботники, и сам Ленин сфотографировался в Кремле: в пиджачке с поднятым воротником он подставил плечо под бревно, которое бережно несут молодцы из его охраны. Выглядеть же соревнование должно было, естественно, не как нечто, организованное свыше, а как революционное творчество самих масс; поэтому деловой ленинский документ «Как организовать соревнование?» опубликовали только через 10 лет после «великого почина». [238]

236

См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 35, с. 195–205.

237

См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 39, с. 1–29.

238

См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 35, с. 195–205.

На основе идеи соцсоревнования номенклатура организовала сначала движение ударников, потом — стахановцев, затем — бригад коммунистического труда. Один за другим публиковались в газетах и одобрялись ЦК или обкомом КПСС всевозможные «почины» и «методы». Смысл этой шумихи неизменно состоял и состоит в одном: навязать трудящимся более высокие нормы, которые вместе с тем выглядели бы не как плод фантазии чинов из номенклатурных кабинетов, а как реальные нормы, действительно выполняемые и даже перевыполняемые тружениками-передовиками.

Какие трюки при этом применялись номенклатурой, можно проиллюстрировать на примере стахановского движения.

Как известно, началось оно с того, что в ночь на 31 августа 1935

года забойщик шахты «Центральная-Ирмино» в Донбассе Алексей Стаханов якобы вдруг выполнил за смену не одну, а сразу четырнадцать норм. Рабочий с той же шахты рассказывал мне потом, что Стаханов прежде никакими доблестями не отличался, любил выпить, но имел покладистый характер и приятную внешность. Видимо, фотогеничность Стаханова и привела к тому, что именно ему поручили стать героем.

Затем шахтерские рекорды посыпались градом. Дошло до абсурда: было объявлено, что Никита Изотов вырубил за смену 240 тонн угля, выполнив таким образом 33 нормы.

Вы верите, читатель, что без каких-либо технических усовершенствований один забойщик мог выполнить работу тридцати трех таких же забойщиков? Ясно, что или забойщики бездельничали, или сообщение о рекорде было ложью. Однако советский учебник для вузов ничтоже сумняшеся замечает: «Но и этот рекорд в дальнейшем был значительно превышен». [239]

239

«История СССР эпохи социализма (1917–1957 гг.)». Учебное пособие. М. 1957, с. 462.

В действительности, конечно, перевыполнения норм на тысячи процентов не было, да так высоко их и не собирались поднимать. Но подняты они были существенно. Зачинатели же стахановского движения получили ордена, были избраны в Верховный Совет и ушли на руководящие чиновные посты, напутствуемые далеко не лучшими пожеланиями своих бывших товарищей.

Попытки номенклатуры организовать стахановское движение среди колхозников теми же демагогическими методами не дали нужных результатов. Изверившиеся в обещаниях партийных руководителей колхозники не хотели пускаться в рекордсменство ради неопределенной перспективы дождаться милостей номенклатуры. Поэтому пришлось установить для колхозников беспрецедентный в истории награждений орденами прейскурант: за определенный производственный результат выдается соответствующий орден, за более высокий, столь же определенный, присваивается звание Героя Социалистического Труда. Только такая здравая система «баш на баш» оказалась способной принести сколько-нибудь ощутимые результаты.

Номенклатура спекулировала не только на тщеславии людей, но и на неопытности молодежи. Из молодых людей создавали с целью проверять работу и выявлять недостатки, группы, почему-то названные «юная кавалерия». Руководили «кавалерией» парткомитеты, так что самой молодежи была отведена роль лошадей, а не наездников. Были созданы молодежные бригады, организованы комсомольско-молодежные стройки. Результат не всегда соответствовал желаниям номенклатуры: город Комсомольск-на-Амуре пришлось, в конце концов, строить силами заключенных. Впрочем, пытались выжать энтузиазм и из них: Солженицын хорошо описал это в неподцензурном «Архипелаге ГУЛАГ», и он же в подцензурном «Одном дне Ивана Денисовича» вынужден был воспеть такой псевдоэнтузиазм.

Все эти разнообразные приемы сознательно и, более того, открыто преследуют одну цель: всемерное повышение интенсивности труда.

11. Низкая заработная плата

Соотношение между размером заработной платы трудящихся и их эксплуатацией хозяевами давно уже вошло в азбуку политэкономии. Еще Дэвид Риккардо (1772–1823 годы) сформулировал экономический закон: чем выше заработная плата работников, тем ниже прибыль предпринимателя, и наоборот. [240] Для всех стран реального социализма характерен низкий уровень заработной платы трудящихся и тем самым высокий уровень прибылей, находящий выражение, в частности, в непропорционально высокой доле накопления (в СССР она составляет около 25 % национального дохода). [241]

240

См. Политическая экономия. Учебник. М., 1955, с. 307.

241

См. XXV съезд КПСС. Стенографический отчет, т. 2, с. 8.