Номер для рыжей и фехтовальщика

Глава 1

Рут торопилась на работу. Она позволила себе поваляться в постели подольше, поэтому сейчас изо всех сил ускоряла шаг. К счастью, до отеля было рукой подать. Пройти по улице с чудесной пекарней, откуда не переставал доноситься чудесный аромат наисвежайшей выпечки. Потом свернуть в небольшой переулок и насладиться полным одиночеством, ведь никого больше там никогда не было. Ну а затем выйти на большую оживленную улицу, по которой гуляла масса людей, и где витрины пестрили всеми цветами радуги.

И вот он — отель Аммолит, названный когда-то в честь завезенного

в страну драгоценного камня.

Проскочив открытые нараспашку кованые ворота, Рут быстрым шагом пошла по прилегающему к гостинице парку.

— Привет, Рут, — из-за куста почти идеальной круглой формы высунулся садовник и помахал рукой своей юной коллеге. Куст при этом вспыхнул мелкими оранжевыми искорками, но тут же потух, испугавшись, наверное, недовольства повелителя парка.

— Привет, мистер Юнс, — Рут помахала ему в ответ, но не остановилось, чтобы перекинуться с ним парочкой слов. Она, конечно, обожала смотреть, как его длинные густые усы шевелятся, когда садовник с энтузиазмом рассказывает о своих розах, но сейчас рыжей было не до этого. Она все еще опаздывала.

Будучи дочерью управляющей отелем, Рут не хотела пользоваться своим положением. Да и мама ее всегда давала понять, что за все свои шалости и нарушения дисциплины Рут будет отвечать сама. Белинда Мейли вообще старалась воспитать дочь сильной и независимой. Муж бросил ее одну с ребенком на руках, так что женщина не понаслышке знала, что такое сила и независимость.

Рут взбежала по широкой каменной лестнице, ведущей к главному входу. Осталось совсем чуть-чуть. Буквально половина минутки. Платье девушки развевалось на ветру, а пышные кудри так и норовили прилипнуть к лицу. Рут всякий раз откидывала их назад, чтобы они не мешали ей смотреть под ноги. Растянуться прямо на ступеньках было бы неприятно, ведь Рут так нравилось думать, что она элегантна и грациозна.

Двухэтажный отель выглядел солидно и при этом уютно. Его устремленная вверх треугольная башенка говорила о том, что проектировщики этого здания любили не только геометрию, но еще и творческое начало в своих работах. Внешние стены были выкрашены в белый цвет, который прекрасно подчеркивали оконные рамы из темной древесины. Парадный вход был отделан небогато, но со вкусом. Справа и слева от двери в горшках росли декоративные ели, а козырек сверху обвивал плющ.

Как только Рут открыла дверь и вбежала в лобби отеля, часы, расположенные как раз над дверью, пробили девять часов. Именно в это утреннее время обычно начиналась смена Рут.

— Ну надо же! Успела!

На лице ночного администратора, мужчины среднего возраста по имени Мартин, читалась ирония, так и не решившая перейти в сарказм.

Рут подняла голову, посмотрела на часы, а потом улыбнулась и победно вскинула руки.

— Могу, умею, практикую, — бодро сказала она и прислонилась к двери, драматично хватаясь за сердце. — А теперь извини, но мне нужно отдышаться. Года, знаешь ли, уже не те…

— Пожаловалась девушка, еще даже в институт не поступившая, — все с той же иронией заметил Мартин и начал собираться. Он оттянул свой галстук вниз, и теперь этот предмет гардероба болтался неаккуратно и даже дерзко.

Вот, что делает с людьми конец рабочего дня. А в данном случае — скорее рабочей ночи.

— А что институт? — Рут прошла к стойке регистрации, подняла со стола заявки на бронирование и принялась их изучать. — Детство кончилось. Теперь придется быть взрослой.

По правде говоря, Рут нравилось взрослеть. Все эти подростково-переходные проблемы остались позади. Рыжая преодолела их почти с легкостью и теперь наслаждалась прелестями жизни взрослого человека. Проблемы ее не пугали. Рут ощущала некий азарт при мысли, что ей придется столкнуться с какими-нибудь недетскими неприятностями.

— Я буду по тебе скучать, когда ты уедешь учиться, — честно признался Мартин. — К тому же снова придется обучать кого-то нового… Долго, сложно, муторно. Я бы предпочел, чтобы работники отеля вообще никогда не менялись.

Взгляд Рут упал на очередную бумажку с данными о новых гостях. Девушка перечитала имя трижды. Никак не могла поверить в то, что видит.

— Винсент Орс? — удивленно спросила она. Недовольство Мартина она проигнорировала. — Тот самый? Двенадцатикратный чемпион по фехтованию? Скажи мне, что я не сплю!

— Ты не спишь, — усмехнулся ее коллега. — Да, тот самый. Приезжает сегодня. А ты что, следишь за фехтованием?

— Не то, чтобы слежу… — Рут задумалась, игриво устремив взгляд куда-то в потолок. — Хотя ладно. Слежу. Обожаю фехтование. И плевать, что все считают, что оно не для девушек.

Все эти размышления о том, что со шпагой обращаться — не женское дело, раздражали Рут с самого детства. Еще в возрасте шести лет она попала на небольшое соревнование локального масштаба и была поражена тем, насколько фехтование элегантно и волшебно. И это при том, что волшебство в этом деле не участвовало совсем. Перед серьезными состязаниями шпаги проверяли на предмет зачарованности. Если обнаруживалось, что спортсмен пытался сжульничать, его немедленно отстраняли, а имя его покрывалось позором.

Винсент Орс был на пике своей популярности уже не первое десятилетие. Равных ему в Мирабилии не было даже близко, хотя поговаривали, что его сын Алан наступает отцу на пятки. Вряд ли Орса-старшего это очень печалило, ведь он сам прилагал все усилия для того, чтобы его наследник пошел по его стопам. Не секрет, что спортивная карьера не может длиться вечно, а в лице молодого и полного сил юноши Винсент должен был видеть полноценную замену самому себе.

— Надо же… — Мартин задумался. — А что об этом думает тот парнишка из бакалеи? Ну тот, который иногда приходит сюда и неуклюже флиртует с тобой?

— Очень неуклюже, — Рут откинула назад волосы. — Поэтому я и порвала с ним.

— Жестоко, — замечание это, впрочем, прозвучало одобрительно.

Сама Рут не считала себя жестокой. Она не представляла себя с кем-то вроде парня, увлеченного декоративной укладкой укропа. Рыжей было приятно его внимание, но не более того.

— Что же… Желаю тебе сегодня храбрости и стойкости, — Мартин вышел из-за стойки регистрации. Он готов был отправиться домой. — Не всякий способен сдержать себя при виде кумира.