Номер с ванной
Шрифт:
Мирка облегченно рассмеялась.
— А другого повода для отъезда у тебя нет?
— Нет. Допускаю, что тебе это кажется слишком низким и жалким, но факт остается фактом.
— Хорошенько послушай меня, Гонза. Я не вчера родилась и прекрасно знаю, что ты только неделю назад получил диплом. И если память мне не изменяет, — в глазах у нее заиграли огоньки, — ты поклялся однажды, что на спортлото не потратишь больше ни единой кроны.
Я ухмыльнулся.
— Ну и память у тебя!
— Память как память. Но почти все наши разговоры с тобой могла бы тебе сейчас повторить слово в слово.
Мы помолчали, глядя друг на друга. Потом заговорил я:
— Вот и прекрасно, Мирка, значит, ты знаешь один мой маленький недостаток. Пойми, я не могу жить
— Ну так имей в виду, мой милый, — заявила она, — что все деньги, которые я взяла с собой, заработаны честным трудом, и, ей-Богу, я не знаю лучшего способа их истратить… — Она прижалась ко мне и поцеловала в щеку. Потом отстранилась и направилась к шкафу. — Посоветуй-ка лучше, что сегодня вечером надеть…
Я выбрал светло-зеленое платье для коктейль-партии.
6
В кафе меня подстерегала новая неожиданность. Мы должны были провести вечер не одни, а в обществе управляющего гостиницей Богачека и его супруги. Пани Гана Богачкова, элегантная дама лет двадцати семи в броском серебристом одеянии, была знакомой или даже дальней родственницей Мирки, и только благодаря ее помощи нам удалось устроиться в «Покладе» в самый разгар сезона. Карлу Богачеку я бы дал около сорока, Мирка позднее просветила меня, что они с Ганой поженились меньше года назад. Короче говоря, молодожены, — что в общем-то сразу было заметно. В основном по его поведению. Он то и дело брал свою подругу за руку, потом вдруг по-хозяйски клал ей ладонь на бедро, обнимал за плечи, а она строила ему глазки… Словом, и так все ясно.
— Ревнивец ужасный, — сообщила мне Мирка, когда мы в первый раз отправились потанцевать. — Стоит ей только на кого-то посмотреть, как он тут же устраивает скандал. Понимаешь, он женат во второй раз. Первая жена ему изменяла, так что это неудивительно.
— Да уж, от женщин ничего хорошего ожидать не приходится, — засмеялся я.
Мирка щелкнула меня пальцем по носу и с притворной строгостью заявила:
— Не хулигань!
Часам к девяти в кафе собралось уже довольно много народу. Помещение было не очень большое, наверное, столиков на пятнадцать, причем у каждого столика стояло по шесть удобных кресел. Посредине — квадратная танцплощадка, в одном углу со вкусом оборудованный бар с ярко раскрашенной белокурой барменшей, в другом — эстрада, где сидели четыре музыканта, обычная для забегаловок шарашка, которая по первому требованию преподнесет вам все что угодно, на любой вкус.
Мирка что-то еще выкладывала про пани Гану, но тут танцевальная серия закончилась, и мы направились к своему столику. Я отодвинул кресло и огляделся, разыскивая Богачковых, которые остановились в дальнем углу танцплощадки. В этот момент кто-то тронул меня за локоть. Разумеется, это был доктор Баудыш, а рядом с ним воздушная Алиса. Я обратил внимание на изящный светло-серый костюм доктора, потом взглянул на сверкающий наряд Алисы, и мне бросились в глаза сразу три вещи: лаковые туфельки, кожаная сумочка и — волосы. Все это, как ни странно, было черное. Выпил я к тому времени всего ничего — каких-то две рюмочки «бикавера», так что оснований не верить своим глазам у меня не было, тем не менее в обед волосы у нее были гладко причесанные и светло-каштановые, а сейчас — сплошь в локонах и черные, как вороново крыло. Когда они подсаживались к нашему столу, вернулись Богачковы, и мне ничего не оставалось, как представить обе пары друг другу.
— Пан доктор Баудыш и барышня Алиса — наши соседи, — пояснил я. — Де-юре мы с паном доктором живем вместе. А Де-факто — только в регистрационной книге.
Управляющий пожал плечами.
— Инструкция есть инструкция.
Вид у него был не слишком довольный, как и у его спутницы. Пани Богачкова окинула доктора безразличным взглядом, на Алису же посмотрела откровенно неприязненно. Возможно, из-за парика, который был сейчас в моде и которого у нее пока еще не было.
Алиса протянула ей руку и произнесла свое непременное:
Чтобы сгладить неловкость, я спросил Богачека, много ли народу здесь бывает зимой.
— У нас тут круглый год хватает работы. Только кончается летний сезон, как начинаются всякие курсы, семинары и тому подобные мероприятия, здесь же встречаются и обмывают сделки с зарубежными партнерами, в ноябре, например, состоялся международный математический симпозиум.
Примерно через час управляющего вызвали к дежурному, это заметно расстроило его супругу, которая последовала за ним с ультимативным заявлением: если он собирается «управлять», то она отправится в постель. Баудыш принялся развивать какую-то теорию о вечном конфликте личного и общественного, и я поторопился пригласить на танец Алису, оставив Мирку ему на растерзание. Доктор повел себя как джентльмен и пригласил ее к бару. Я наблюдал, как он галантно помогает Мирке сесть на высокую табуретку. Вдруг его лицо окаменело, а в глазах появились гнев и удивление. Он выглядел ошарашенным и растерянным. Вряд ли Мирка получит свою водку, улыбнулся я, заметив у входа в кафе то, что так ошеломило Баудыша. Разумеется, Петра и Власту. Петр выглядел, точно благородный мститель Зорро, сестра что-то ему говорила, потом их взоры обратились в нашу сторону. Не помню, чтобы когда-нибудь еще на меня обрушивалось столько откровенной ненависти, две пары черных глаз буквально пронзали Алису насквозь: Петр где-то в области мозжечка, Власта — приблизительно между пятым и шестым позвонками. Я плавно развернулся, чтобы поставить свою партнершу лицом к новоприбывшим и одновременно проверить, знает ли она родичей доктора. Знала. По крайней мере одного из них. В следующую секунду вдруг зашаталась, как после сильного удара, побелела, простите за штамп, как стена, и почти что приникла к моей груди, пытаясь спрятаться за мною. Я сделал еще пол-оборота и повернул ее к входу профилем. Под таким углом она наверняка выглядела весьма даже привлекательно, но Власте и Петру явно недоставало объективности, их взгляды стали если это возможно, еще более грозными. Между тем Алиса украдкой взглянула на своего он возлюбленного. Водку он все-таки заказал, лица его я видеть не мог, но даже на затылке читались страх и растерянность.
Наконец Петр ринулся в атаку. Мимо площадки прямо к бару. Власта же повернулась и вышла из кафе. Наверное, не выносит драк, подумал я и невозмутимо обратился к Алисе:
— Здесь чудесно, не правда ли?
Она кивнула.
— Да, конечно. Хотя…
Ее заклинило, как испорченную «молнию».
— Хотя? — повторил я заботливо.
— Знаете, что-то мне стало нехорошо. Тут такая духота… И накурено.
Сидя за столиком, она сама курила одну сигарету за другой, насчет духоты тоже было сильно преувеличено. Широкий выход на террасу был открыт настежь, и в кафе задувал свежий ветерок, несущий ароматы июльской ночи и влажный холодок близкого пруда. Тем не менее я согласился:
— Да, пожалуй.
Она подняла на меня свои незабудковые глазки:
— Будьте так добры… Я оставила на столе сумочку. Мне надо выйти.
— Да, да, конечно, — галантно произнес я и, обходя танцующие пары, провел ее к столику. В это время черноволосый и чернобровый Петр остановился за спиной Баудыша, который как бы случайно повернулся к нему.
Алиса взяла со стола сумочку, мигом ее открыла, сунула туда руку, снова закрыла и кинула взгляд в сторону бара. Ее любовник как раз доставал из внутреннего кармана кошелек и что-то пояснял Мирке. Тут же я заметил и Гану Богачкову. Она болтала с барменшей и смотрела в нашу сторону. Наши взгляды встретились, и она чуть заметно улыбнулась.