Нон Лон Дон

Мьевиль Чайна

– Я сделаю так, что мост будет здесь,- сказал он и тряхнул головой, стараясь взбодриться и сосредоточиться.

– Она пусть отправляется с вами,- сказала Диба,- я не хочу, чтобы она сбежала в Лондон.

Диба махнула рукой, и неозонтик с ящерицами легонько ткнул Лекторию в бок, чтобы та встала. Лектория взвизгнула.

– Что это ты такое с ним сделала? С этим зонбиком? – спросил Мортар.

– Это уже не зонбик,- ответила Диба.- Это неозонтик… совсем другая вещь! Это не трудно, всякий справится. Надо только починить его, вот и все! И он свободен,

никакой Зонтоломайстер ему не указ.

– То есть если их всех починить, они помогут бороться со Смогом?…

– Не-ет, от химического дождя неозонтик все равно вспыхнет. Так что об этом и думать забудьте. В общем, ваша задача – поскорей увести людей с улиц. А зонбики мы починим потом. Зонтоломайстер нам больше не страшен!

А Смог тем временем становился все гуще. Один задругам к тяжелой туче подплывали смогглеры, и она всасывала их в себя, переливаясь ядовито-зелеными волнами.

– В общем, мост во что бы то ни стало должен быть здесь,- сказала Диба.

Мортар положил руку Лектории на плечо. Теперь она была тиха и послушна. Диба уже не боялась, что она сбежит.

«Надо, чтобы он взял с собой и Зонтолома»,- подумала она.

Но Зонтоломайстер все еще лежал без сознания, а тащить его на себе старику было не под силу. Диба снова посмотрела в небо.

Ее бросило в холодный пот. Похоже, остаются буквально считанные секунды. Смог вот-вот обретет всю свою силу: горюч 1 гй химикат paci 1 рсделится по всей его 11 лотцади, iг он снова будет готов для новой атаки. Даже с помощью других предсказителей уже не успеть предупредить всех – можно успеть оповестить лишь горстку жителей города.

«Ничего не получится,- подумала Диба.- Неужели уже поздно и мы остались ни с чем?»

Когда она снова повернулась к Мортару, мост уже был рядом. Он выступал из-за стены здания. Диба окинула быстрым взглядом рабочие столы, все так же стоявшие посередине, и уходившие в перспективу стальные балки и фермы.

Вдруг в небе раздались низкие раскаты грома. Это густая, зеленоватая туча Смога, словно макаронину, всосала в себя последнюю струйку дыма, и из нее послышалось удовлетво-ренное урчание.

– Быстрее! – крикнула Диба.

Мортар взошел на мост, таща за собой хнычущую Лекторию. Он обернулся и посмотрел на Дибу. Из зловещей тучи к крыше со страшным ревом протянулось щупальце дыма.

– Да быстрей же! – снова закричала Диба.

Мортар взмахнул рукой. Налетел сильный порыв ветра, Диба присела, вжала голову в плечи, а когда снова подняла ее, мост уже исчез.

А Смог продолжал неторопливо и тщательно перемешивать в себе зеленоватые пары, те самые, которые скоро прольются огненным дождем, неся людям страдания и смерть.

Туча опускалась все ниже, принимая все более устрашающие формы.

Но странное дело, теперь, когда ушел Мортар, на душе Дибы вдруг стало даже спокойней. Может, потому, что наконец наступила какая-то определенность, несущая с собой странную уверенность в исходе, к которому привели все предыдущие события. Уверенность в собственном поражении. Она понимала,

что у нее не осталось времени даже на отступление, что она уже не успеет спуститься вниз, к своим друзьям, к Джонсу и остальным, с надеждой ждущим ее возвращения. Да в этом теперь уже не было никакого смысла. И лучше сейчас не думать о близких. Ни о тех, которые здесь в Нонлондоне, ни об оставшихся в родном городе. Это конец, и, увы, ничего не поделаешь. Дорогие ее сердцу люди остаются на милость победителю.

Она даже не пыталась бежать из разрушенной лаборатории, ей было стыдно спасаться бегством. Тем более после всего, что она здесь пережила.

«Это какое-то безумие,- промелькнула мысль.- У меня же ничего, ни-че-го-шень-ки против него нет, ничего… И даже, считай, нонпушки».

Бессмысленно куда-то бежать и что-то делать. Зонтоломайстер лежал без сознания, и на его помощь тоже рассчитывать нечего. Одна, совсем одна. А Смог уже совсем рядом.

Диба хотела было укрыться в полуразрушенном коридоре, но зачем? Все равно она успеет пробежать каких-нибудь несколько шагов, и только. Нет, совершенно бессмысленно.

Она подняла голову.

Туча тем временем приняла жуткую форму человеческой головы ядовито-зеленого цвета. Голова эта зависла прямо над девочкой. Изо рта ее высунулся язык размером с колокольню и смачно облизал клубящиеся губы. Потом раскрылся километровый рот и, собрав вместе воздушные токи, громовым голосом пророкотал:

– А вот и закуска.

Диба закрыла глаза. Только бы не смотреть на эту страшную рожу. А в голове все вертелось и вертелось: «Ни-че-го-шень-ки ничего, ни-че-го-шень-ки ничего…»

Ничто

Ничегошеньки ничего.

Ничегошеньки ничего.

Ничего.

И нонггушки.

Диба открыла глаза.

Ничего и нонггушки! Ничто и нонпушка! Нонпушка и ничто!

Шестизарядник

Гигантская пасть Смога сладострастно приближалась к отчаявшейся девочке. Что ей оставалось делать? Она подняла пустой револьвер, в котором не было ни единого заряда.

«Не может быть! – вдруг пронеслось у нее в голове.- Неужели… Да-да, это не ошибка! В Книге все было правильно! Не "ничего, кроме нонпушки" боится Смог, а "ничего и нон-пушки"».

В правой руке она крепко зажала револьвер, в левой держала наготове свой красный неозонтик с ящерицами. Смог был уже совсем близко. Она чувствовала его зловонное дыхание. Вся его масса уплотнилась, сбившись в мрачную, стремительно несущуюся по воздуху фигуру, которая казалась почти осязаемой.

Злобное и сластолюбивое рычание сопровождало этот стремительный полет.

«Значит, он боится не "чего-то", а "ничего"! А чем сейчас заряжена ношгушка? Ничем! Когда я стреляла "чем-то", ну, скажем, осколком кирпича, он выстреливал, и осколок превращался в целый кирпичный дом. Виноградная косточка – в виноградник. И если я сейчас пальну в него "ничем", он выбросит это "ничто" из себя и оно тоже вырастет! Вырастет до невероятных размеров! Значит, если я сейчас нажму…» И Диба нажала на спусковой крючок.