Нон Лон Дон
Шрифт:
впрочем, здесь эти башни были воздвигнуты не людьми, а гигантскими термитами.
– Ну вот,- сказала Книга, когда они оказались на северном берегу, – здесь начинаются Болтовильные земли мистера Спикера.
– Почему здесь так тихо? – спросила Диба.
Улицы не были пусты, но все попадавшиеся им навстречу люди шагали быстро и смотрели не прямо перед собой и не по сторонам, а в землю. И не разговаривали.
– Ш-ш-ш,- предупредила Книга. И продолжила шепотом, произнося каждое слово отдельно и когда никого не было поблизости.- Мистер
– Да ты что!
– Тс-с-с… Могут… арестовать. У него… специальная… служ-ба. Подстерегают… в любом мес те. С ними… лучше… не связываться. И… не сопротивляться. Молчи, пока… не добрались… до телефона.
– Ачто потом? – спросила Диба.- Что ты мне предлагаешь, молчать по телефону, что ли?
– Ну поговори… только быстро. Это все твоя глупая затея.
Было как-то жутко шагать по этим совершенно тихим улицам. Диба поймала себя на том, что она даже ступать старается как-то уж очень мягко, чтобы шагов не было слышно.
– Ну так и где твой телефон? – прошептала она.
– Понятия не имею,- ответила Книга.- Давайте-ка быстрей выбираться отсюда.
– Замолчи,- зашипела Диба.- Я обязательно должна позвонить. Так что давай-ка пробегись по своему оглавлению и найди мне телефон.
Они проблуждали по улочкам и закоулкам Болтовильных земель почти до самого заката, полагаясь, во-первых, на дедуктивный метод, который, правда, не исключает проб и ошибок, а во-вторых, на мудрые указания непрерывно хныкающей Книги.
– Я тут ни при чем,- плачущим голосом жаловалась она.- Я, что ли, выстроила дурацкий лабиринт вокруг телефонной будки… это все он… вот и ищи теперь…
Они все блуждали и блуждали, и народу на улицах становилось все меньше, пока они совсем не опустели. Наконец наши путешественники оказались на одной очень странной улочке. Дома здесь стояли не каждый сам по себе, а шли сплошными террасами, а крыши их наверху чем дальше, тем ближе смыкались карнизами, пока улица не превратилась в некое подобие тоннеля. Они свернули за угол – и там то лее самое. Свернули еще раз – и опять все такой же тоннель.
Повороты становились все чаще, улицы все короче и тесней. Повернуть обратно? А что дальше? Нет, уж если идти, так до конца. Диба и ее товарищи все шли и шли: здесь коротенький тупичок, там спиральный спуск, тут глухая улочка, а телефона нет как нет.
– Постойте! Вспомнила! – вдруг воскликнула Книга.- У меня же где-то есть карта этого лабиринта! Где же она, дайте подумать… Поищите-ка где-то в районе триста шестидесятой страницы!
Действительно, как раз на странице триста шестьдесят обнаружился план лабиринта, столь невероятно запутанного, что на первый взгляд казалось, что это не план, а рисунок человеческого мозга. Под ним печатными буквами стояло только одно слово: БАЛАБИРИНТ.
– Ничего не могу понять,- сказала Диба, разглядывая эту головоломку в свете уличного фонаря и блуждающих звезд.
– Нет, тут только пьяный может разобраться.
– Сейчас разберешься,-
– Как это ты все запомнила? – удивился Хеми.
– Я как-никак Книга,- самодовольно ответила Книга,- а у всякой книги хорошая память. Так, теперь отметь это место. Мягче. У тебя есть карандаш? А теперь ищи дорогу от этого места к центру. Найди центр. Нашла? Теперь ближайшую к нему дорогу. Есть? Двигай по ней пальцем.
Несмотря на то что Хеми тоже помогал, Диба несколько раз сбивалась и начинала все сначала, но Книга терпеливо повторяла свои указания. И в конце концов, общими усилиями
они все-таки провели извилистую ли-
нию к самому центру лабиринта.
Потом с раскрытой Книгой в ру-
II ках они двинулись по этому марш-^ руту. Диба не отрывала пальца от
Щ; плана, а Книга поправляла ее, ес-§!§?: ли они поворачивали не туда.
Наконец они свернули в ка-
кую-то улочку в самом центре |^|^ Болтовильного лабиринта и ока-|Щ| запись в тупичке. А там стояла
красная телефонная, будка!
Связь есть!
– Алло! Папа?
– Диба, это ты?
Телефон-автомат принимал любые монеты, в том числе и иностранные. Слышимость была, правда, не очень, а кроме того, между репликами Дибы и ее отца повисали долгие паузы, но главное, связь работала! Только откуда-то появилось несколько жужжащих ос: сначала они вылетели из аппарата и куда-то исчезли, а потом снова появились и исчезли на этот раз в аппарате.
Кисляй, Хеми и Книга у него под мышкой терпеливо ждали возле будки. Быстро надвигалась ночь.
– Папа, ты меня слышишь? Я так рада слышать твой голос! Снова эти жужжащие насекомые!
– Диба, ты где? Куда ты пропала? Милая моя, что это за манера – по нескольку дней не появляться дома? Понимаю, могут быть всякие дела, но…- проворчал он после долгой паузы.
Теперь уже довольно густая стая ос ворвалась в будку и исчезла в аппарате.
Даже сознавая действие флегм-эффекта, Диба не могла не чувствовать обиду оттого, что голос отца звучал довольно спокойно. А ведь ее не было дома уже достаточно долго.
– Со мной все в порядке, папа, я позвонила просто сказать, что скоро вернусь. И что я люблю тебя, и… не забывай про меня!
И опять из аппарата с громким жужжанием вырвался осиный рой и через открытую дверь будки рванул в сгущающуюся темноту. Насекомые промелькнули так быстро, что буквально через мгновение рой скрылся из виду.
Не прошло и нескольких секунд, как откуда-то сверху в будку ворвался такой же, а может, и совсем другой рой и исчез в аппарате. И тогда в трубке раздался немного жужжащий голос отца.