Нонаме
Шрифт:
– Ну так вы помните, что творилось в тот мега-день? – продолжил Арчи. – Полгорода столпилось на площади и еще полгорода заняли ее окрестности и крыши домов? Люди веселились, как только могли, будто делали это в последний раз, и им было совершенно неважно, со знакомой компанией они отдыхали или нет. Все были единым целым и двигались в унисон. Вот это я понимаю! Праздник так праздник!
– Это да. Вот только ты с Ником, возможно, не в курсе, чем тогда все закончилось, – все еще улыбаясь, ответил Крис. – Когда вы оба ушли, началось нечто. Организаторы, конечно, постарались тогда на славу, пригласив популярную музыкальную группу и проплатив городским
– Что за ошибка? – в один голос спросили Арчи и Ник.
– Никто из организаторов даже подумать не мог о том, насколько долго жители будут веселиться, ведь обычно все заканчивалось за пару часов, и в семь-восемь вечера все уже сидели дома и смотрели вечерние шоу по телевизору. В тот день, в связи с невиданной щедростью и гигантской экономией, жители в считанные минуты переполняли редкие мусорные баки бутылками из-под бухла, а их переполненные мочевые пузыри и кишечники тут же переполняли ту жалкую пару биотуалетов, стоявших вон там. – Крис указал на лавку с сувенирами и трущимися возле нее зеваками. – Так вот, поначалу жители ходили испражняться за сцену и вообще в любое укромное, темное местечко (я и сам туда ходил не раз), но потом все те места скоропостижно заговнились, отчего отдыхающие начали ссать, срать и блевать прямо на площадь. Некоторые сначала стеснялись, но, когда уже не могли терпеть, придавались общей идее и ни в чем себе не отказывали. Девушки с голыми жопами пускали ручьи по асфальту, парни с надувшимися членами били мочой, как из гидрантов. А весь этот мусор и без того…
– Перестань, а то я сейчас сам блевану, и у тебя от этого явно не встанет, – проворчал Ник, высунул язык и поднес два пальца ко рту.
– А я бы посмотрел на все это представление, – вмешался Арчи и с горящими глазами хотел попросить у Криса продолжения истории, – жалко, что мы тогда так рано ушли. Это был бы лучший день в моей жизни. А если бы я это заснял на телефон, то сейчас, небось, был бы миллионером.
– Не был бы ты миллионером. Не разбогател бы на этом видео, – огорчил его Крис.
– Это еще почему? Сейчас люди готовы платить за качественный контент.
– Да потому, что я не такой дурак, как ты, возможно, думаешь про меня. Я снимал происходящее на свой мобильник. И скажу тебе даже больше: то видео у меня до сих пор есть и хранится в облачном хранилище, и ничто ему не угрожает. Фишка в том, что… ты помнишь, какое качество видеосъемки было на тогдашних телефонах?
– Да, вроде как, нормальное или около того.
– Далеко не около. На том видео, кроме серого прямоугольник, едва ли можно рассмотреть человеческую фигуру, а чем она занимается – точно не получится. Не забывай, что уже были сумерки, а вспышки на телефоне не было.
Ник все-таки не смог совладеть свои желудком, как бы он ни старался, и его утренний завтрак, приготовленный его родителями, целиком и полностью выплеснулся на ногу Арчи, пропитав его кроссовку яично-фасолевой жижей, отчего тот почувствовал приятную теплоту, протекающую сначала по всей ступне, потом передающейся в мизинец. Он хотел было снять обувь и наорать на Ника, но что-то его сковывало, и он не мог понять, что именно. Раньше он такого никогда не ощущал
06.08.2020
1
Арчи приоткрыл глаза и понял, что ему приснился довольно странный сон. Очень реалистичный и, вроде бы, цветной сон. В голову пришла идея: встать с кровати и позвонить Крису, чтобы узнать о его таинственном видео, о котором он рассказывал. Но все пошло не по плану, когда, глядя в потолок из бревен, он не узнал своей комнаты. Это, определенно, была не его комната в доме на Отем-стрит и даже ни какая-либо другая знакомая ему комната. Бревенчатые стены давили на глаза. На одной висела икона и изображенный на ней святой смотрел на него. На полу лежал круглый цветной коврик, связанный из старых тряпок.
Арчи не помнил и не знал, как туда попал. Он развернулся на свет к окну, в котором рассмотрел знакомый пейзаж: лужайка с примятой травой, трухлявый забор с калиткой и заросли. К нему вернулась память, страх и боль в голове. Мизинец обдало влажным теплом, как будто кто-то лизнул его. Арчи одернул ногу и, укутавшись одеялом, прижался к стенке. Боясь пошевелиться и не проронив ни слова, он терпеливо ждал появления зверя, притаившегося под кроватью, готового атаковать в любой момент.
Он думал о побеге через окно, но очень уж сильно он боялся дергаться, поскольку не мог представить, к какой опасности могло привести это действие. Стекла могли разбиться и порезать его уже израненное тело, а впоследствии он мог истечь кровью, как раненный зверь.
«Но попытка – не пытка. Лучше что-то предпринять, чем смиренно ждать своей участи. Нахрена я полез в этот чертов дом? – подумал Арчи. – Сейчас бы спокойно лежал у себя на диване и попивал пивко, перематывая ролики на YouTube.
Собравшись с мыслями, он со скрипом вскочил с кровати и ударил кулаком по стеклу. Стекло не разбилось, а кулак отскочил ему почти что в лоб. Тогда он замахнулся еще раз и заметил уже знакомого ему монстра, смотрящего на него из-под кровати. Маленькие томные глаза терпеливо наблюдали за его движениями и будто бы говорили ему успокоиться и не переживать. «Тебе ничего не угрожает. О тебе, наоборот, заботятся», – говорили они. То были глаза маленькой черной дворняги, не имеющей на своем теле ни единого светлого пятнышка.
Собачонка выбежала и, виляя хвостом, встала перед ним на задние лапы, и уперлась передними ему на ноги. Арчи приласкал ее и погладил по голове, думая, как же сильно она его напугала до этого, и с какой тяжестью ее лапы ударили его по спине перед тем, как он очнулся в этой комнатушке.
– Как тебя зовут, милота? – Арчи знал, что она не ответит, но не мог не спросить. – Малышка, Пятнышко, Темнушка? Как же ты меня сильно напугала. Как? Молчишь? А может ты ответишь мне, что, черт возьми, я здесь делаю?
Ответа, конечно же, не было. Собачка лишь помахала хвостиком и сунула свою мордашку поближе к руке Арчи, чтобы тот ее снова погладил.
– Луна, – раздался мужской голос из-за медленно открывающейся двери, – ее зовут Луна. Я ее так назвал, и ей, похоже, очень нравится это имя.
В комнату вошел крупный мужчина. По мнению Арчи, рост у него был почти два метра, а масса, несомненно, больше ста килограммов. Красная, в клеточку, потрепанная рубашка с длинным рукавом с трудом скрывала большой надутый живот, а черные трикотажные штаны были слегка протерты и растянуты в коленях.