Нопилей
Шрифт:
Переборка на противоположном конце модуля медленно и со скрипом поднялась. Из появившегося отверстия с шипением вырвалась волна белого тумана и тут же рассеялась. Затем в двери показалась голубоволосая аргонка. Она быстро огляделась, кивнула Нопилее и, оттолкнувшись, спрыгнула на пол. А вслед за ней появилась…
— Нину! Тшшш! — Нопилея поспешила навстречу девушке так быстро, как только позволяли ее короткие лапы, — Ты в порядке? Ты хорошо себя чувствуешь, сестра?
— Всемилостивая Земля! — выдохнула Нину. — Нопилей! Ты жив! Со мной все в порядке, а где Елена?
—
— Юный Хранитель перенес взрыв своего космического корабля без единой царапины, но, покидая останки корабля, переломал себе все кости, — раздался комментарий голубоволосой аргонки.
В это время из модуля выбирались еще двое мужчин и одна женщина. Йон смущенно ухмыльнулся и покраснел.
— Значит, вы — Сиобан Норман? — спросила Нопилея.
За ней в ангар вошли Ушан, Калманкалсалт и Эбосирирей. Штурман явно нервничал, в то время как ни сплит, ни паранид не выказывали каких-либо необычных эмоций. Уголки губ Ушана были опущены вниз, причем достаточно сильно, а Калманкалсалт демонстративно смотрел в сторону, изображая полное пренебрежение.
— Во всяком случае, до сих пор я ею была. Вы видите здесь командира Борман, майора Селдона, доктора Фолкна. С Нину и Йоном вы, кажется, уже знакомы, — ответила Сиобан на вопрос. Ей казалось, что она видит какой-то причудливый сон: странный корабль, двуглазый паранид, раскрашенный теладинец. Она не могла даже представить себе что-либо подобное. — Не хочу показаться неблагодарной, — добавила Сиобан, — но очень хотелось бы знать, каким будет счет!
— Счет? Какой счет? Мы… тшшш! — И тут вдруг Нопилея поняла, что она должна ответить. Ей казалось, что кто-то крупными буквами написал эту фразу перед ней прямо на небе. — Мы не будем выставлять счет. Мы… мы представляем организацию «Нет профиту!»
Вот она и сказала это!
Сиобан редко попадала в такие ситуации, когда не могла найти нужных слов. В любой, даже самой сложной обстановке у нее всегда было наготове язвительное замечание. Но только не на этот раз! Ответ теладинца настолько ее ошеломил, что она в течение нескольких сезур вообще не могла ничего возразить.
А потом она громко расхохоталась.
Глава 49
Мне понадобилось сорок лет, чтобы понять, что я все еще люблю ее! Я легко могу себе представить, что для вас, там и сейчас, это выглядит более чем странным. И все же: другие люди рождаются, женятся, заводят детей и умирают в отпущенный им срок! Но вот что я вам скажу: на ее сотый день рождения я преподнесу ей сюрприз!
Вот уже примерно две сезуры раздавался какой-то странный звук. Он не менялся — что-то тикало и щелкало так тихо, что воспринималось где-то на уровне подсознания. Вместе с таким же непонятным далеким шелестящим шорохом звуки формировали, как это ни странно, привычное обрамление для почти абсолютной тишины.
Елена
— Она спит!
Кто-то или что-то нарушило ее безвременье. Рядом кто-то был. И хотя ее внутренний рассказчик еще не успел отреагировать на это вторжение, она чувствовала, как что-то тащит ее из ее собственного Я, причем в совершенно конкретном направлении. К почти неощутимому ритмичному тиканью добавились и другие ощущения: появилось темно-красное свечение, которое обволакивало ее приятным теплом. Чье-то невидимое присутствие исчезло в громких звуках, которые моментально разбудили дремавшего внутреннего рассказчика и тем самым вернули ее к жизни.
— Данна! — пробормотала она.
Это я сказала? Это был мой голос?
Одновременно с сознанием вернулось и ощущение собственного тела. Очень сильно болел указательный палец на правой руке. Но намного хуже было чувство тупой тянущей боли, которая начиналась где-то в области затылка и стекала вниз по позвоночнику.
Что случилось? Где я?
Она осторожно пошевельнулась и почувствовала, что лежит на чем-то удобном и мягком, укрытая стеганым одеялом. С трудом ей удалось приоткрыть глаза. Помещение, в котором она находилась, было маленьким и узким, а кроме того, оно было темным. Только от стены у ее ног исходило слабое свечение, как будто там находилось какое-то видео-поле с ночной подсветкой.
— Свет, — пробормотала она и поняла, что язык царапает по жесткому, пересохшему нёбу. Неожиданно забурчал желудок.
Когда яркость света постепенно увеличилась и ее глаза стали к нему привыкать, она вдруг с изумлением осознала, где находится. Она приподнялась, сперва опираясь на локти, затем встала во весь рост. Сомнений не оставалось: это была маленькая спальня между грузовым отсеком и кабиной пилота на «АП Никконофун», а она лежала на верхней полке двухэтажной кровати! Но как это могло быть? Или ей все просто приснилось?
— Приснилось? Но… что приснилось? — прошептала она, медленно и осторожно сползая с полки и ощупывая босыми ногами ступеньки лестницы.
Перед ее внутренним взором мелькали, как в калейдоскопе, моментальные снимки всего того, что с ней случилось: Хева. Цео. #efaa. Ниф-Нах. Пираты. Ианама Зура. Рай Менелаи.
Ворота Дельты…
— Нихи, я хочу есть, — сказала Елена в пустоту.
Осмотрев себя, она обнаружила, что одета в лимонно-желтую пижаму с эмблемой Аргонской Федерации на рукаве. Кто-то весьма профессионально забинтовал ее раненый палец. На Земле можно было бы всего за пару часов срастить ткани и кости, но здесь… Елена пожала плечами.