Нора под миром
Шрифт:
Она неспешно поднялась, включила верхний свет и занялась лицом.
— Марианна, тебя ждут.
— Иду, Виолетта Егоровна. — вежливо ответила она.
И вышла в безмолвное мерцание далёких молний.
— Слушай, девочка моя, от тебя много не требуется. Но такую ночь упустить нельзя! — говорил ей Кондаков. — По сценарию вы шляетесь по лесу поодиночке! И снять придётся нам вас обоих по отдельности! Поэтому как скажут тебе: беги на свет, сразу и беги! И кричи погромче: где я?! Боже мой, где я?!
Гроза вошла в большую силу, но почему-то оставалась в сухой фазе. Гремели громы так, что Кондакову приходилось орать Марианне в ухо. Она кивала голо-вой, посматривая с опаской в лес. Герой-любовник, натасканный немного раньше, стоял поблизости и тоже щурился на молнии. На Марианночку он даже не смо-трел.
— Беги в лес, но не очень быстро. — приказал режиссёр. — Добежишь вон до того пня, остановись, обернись в растерянности и начинай оглядываться. Обог-нёшь вот это место и вернёшься с другой стороны. И тут ори, как я тебя учил. Не бойсь, не потеряешься. Беги прямо на софиты.
Марианна собралась с духом и шагнула в кромешную тьму. Тут ослепительно мигнула молния и так шарахнуло! Она взвизгнула и ухватилась за мертвенно-бе-лый ствол берёзы.
— Иди! — крикнул голос, и Марианна со всхлипом ринулась во тьму. И тут об-рушилось всё небо!
— Мама! — заорала Марианна. Она обернулась, но в дьявольской пляске мол-ний, в демоническом грохоте стихии не увидала ни софитов, ни людей. В глазах ещё метались искры, когда она, уцепившись за дерево, как за единственно надёж-ный ориентир, обернулась вокруг него и, забыв все наставления, ринулась обрат-но.
— Иди! — крикнул громовым раскатом голос.
— Боже мой! — страдальчески закричала оглушённая насмерть Марианна и по-вернула из последних сил в кромешную стену воды.
Ветер бил в лицо холодными жестокими струями, кругом трещало и валилось наземь непонятно что. Чудовищные вспышки разрывали душу. Смутно она пони-мала, что рядом кто-то есть, тянулась к нему омертвевшими от холода руками, мо-лила о пощаде и хватала только воздух, насыщенный водой.
— Иди, иди! — кричали ей в самые уши.
— Иду, иду. — покорно отвечала Марианна. И заклинала про себя:
"Вилла. На. Багамах. Вилла. На. Багамах." И так до бесконечности.
Ей стало тяжело идти. Ноги утонули в вязкой почве. Всемирный потоп — не иначе. Марианна стояла, как слепая, захлёбываясь от воды и шарила вокруг себя руками. Где, чёрт возьми, деревья?! Где этот проклятый ассистент?! Она попыта-лась переступить ногами. Босоножки давно свалились с ног и утонули в вязком мху. И вдруг осознала, что погружается в сырую почву.
— Да где же я?! — излила она рыдание в беснующийся мрак.
Холодная рука схватила её за пальцы.
— ААААААА! — закричала Марианна и, отшвырнув от себя её, упала навзничь
Страшный, первобытно чудовищный разрыв огня потряс всё небо, разорвал его на части и вышвырнул осколки в преисподнюю. В этом диком молчаливом свете она увидела лицо Сергея. Он тянул к ней руку, цепляясь за берёзу. Она су-дорожно рванулась, но тут запоздалое рычание небес смело с земли последние остатки света.
— Маша!
— Серёжа, где ты?!
— Дай руку!
Из сплошной стены идущего со скоростью авиалайнера дождя выбралась ру-ка. Марианна рванулась и с безумным плачем уцепилась за эти ледяные пальцы.
— Сережа, я чуть не утонула!
— Идём отсюда!
Он вытащил её из болота, в которое она залезла, и потащил в густую тьму, под бешено колотящие ветками берёзы.
— Я больше не могу!
— Держись, Мария! Давай, иди на свет!
— Вы чёртовы фанатики! Я вас ненавижу! Да ладно бы хоть получали что за это! Вы идиоты, вы жалкие, несчастные кретины!
Всё это она выкрикивала, пока он тащил её по лесу. Грохот заглушал слова.
— Ещё раз, Марианна! — крикнул он ей в ухо. — Иди на свет! Пошла!
Она ринулась вперёд, как от удара, и вылетела, распахнув руки и раззявив в крике рот, прямо под ослепительный поток, вонзившийся чудовищным копьём во взмыленное небо. И показалось ей, что вся безжалостная мощь стихий прошила её тело множеством ударов. Пронзила, как осколками, навылет, смяла, разорвала и выкинула вон.
Сама себя не помня, она вернулась под спасительные кроны. В ней словно омертвела память. Навстречу двигался Сергей. Он, шёл как слепой, широко рас-крыв глаза, на груди рвалась рубаха. Молния сверкнула и безмолвно осветила си-невато-белое лицо. Его кожа словно загорелась в блеске молний — так отразился свет в потоках, стекающих по щекам и шее. Словно заворожённая, не слыша гро-ма, Марианна смотрела на это чудо. Свет иссяк и волшебство исчезло.
— О, Боже, где я?!
Она опомнилась и приникла телом к дрожащей, словно в ужасе, берёзе. Потя-нулась руками и кинулась, как ребёнок к мамке, к следующей. Где вся группа? Не-ужели они бросили её?!
— Серёжа!!!
Нет ответа.
Марианна с надрывным плачем шла от берёзы до берёзы, страшась, что про-тянет руку и не встретит ничего.
— Сюда, ко мне!
Почти немая от пережитого, она схватила его за руки и, повиснув на плече, охватила за шею оголёнными руками.
— Что, ещё идти?
— Нет, нет, хватит, милая! Выходи на свет!
— Где свет? — стуча зубами, спрашивала Марианна. И обернулась, ища выход. Молнии уже сверкали тише, и она увидела неподалёку мелькание огней. Шатаясь, вышла им навстречу. Никто не выбежал, не подхватил. Девушка остановилась и широко раскрытыми глазами всматривалась в эти тусклые диски. Не может быть! Она ошиблась?! Это не софиты!
Марианна в ужасе зажала рот руками, но пересилила себя и из последних сил заковыляла к этим… не знай, как их назвать. В душе теплилась слабая надежда.