Норбит, или Туда и обратно
Шрифт:
– Пошли, – подтолкнул ее Бэйли, – нам надо пробраться на борт «Одиссея».
Бэйли казалось, что в док они шли очень долго. Он уже привык манипулировать временем, и все действия в нормальном темпе казались ему чрезвычайно затянутыми. Наконец они пришли на верфь.
Корабль был пуст – работы по его починке только что завершились. Оставив Маргаритку на мостике проверять готовность всех систем, Бэйли включил браслет и побежал к Киске советоваться относительно ее роли во всем плане.
– Ты говоришь, они на это согласились? – переспросила Киска. – Мне кажется, это какой-то идиотский проект.
– Теперь уже слишком поздно, –
Затем Бэйли бросился бежать по коридору мимо застывших пиратов и вскоре уже вернулся на почту, где только что очухавшаяся Целозия с ужасом обнаружила, что к ней пришел капитан грузовика. Бэйли спрятался в шкафчике для спецовок, оставив дверцу приоткрытой, чтобы хорошо слышать все разговоры в помещении.
– Загружен и готов к полету? – спросил капитан грузовика.
Протирая глаза, Целозия пялилась то на капитана, то на жужжащее погрузочное оборудование.
– Конечно, – промямлила она. – Сам видишь.
Ее разум настолько помутился от спорынного виски, что она готова была с радостью принять любое счастливое стечение обстоятельств, не задумываясь о причинах. Каким-то образом капсулы оказались погружены. Должно быть, рабочие умудрились сделать это перед тем, как вырубиться окончательно. У люка шлюзового отсека капсул не было, а ничего больше Целозию не интересовало – к полету все готово.
Капитан грузовика уже закрывал люк шлюза, когда Бэйли замедлил время и рванул обратно на судоверфь. Попутно он заскочил в кабинет начальника службы полетов и не выключая браслет, вписал XF25 и «Одиссей» в список кораблей, вылетающих утром. Вдобавок он подделал подпись Чернобородого, старательно перерисовав ее с накладной. Затем понесся к «Одиссею».
– Полетели! – крикнул он Маргаритке, возвращаясь в привычное время и запрыгивая в кресло второго пилота. И они полетели.
Несколько следующих часов показались Бэйли сущим мучением. Взлет прошел гладко, только Маргаритка постоянно волновалась, что спасательные шлюпки могут пропасть и беспокоилась за своих «сестер». Бэйли тоже был не на шутку встревожен. Он чувствовал на себе огромную ответственность и не ощущал себя героем. Лишь один раз его настроение ненадолго поднялось – когда мимо них пронеслась Киска.
Пираты и торговцы всех мастей прилетали и улетали, и Бэйли боялся, что в любую минуту кто-нибудь остановит их, или обратится с вопросом по радио. Но, похоже, никому не было дела до маленького корабля, вылетающего из Порта Негодяев.
Отлетев от планетоида, они связались с Киской на условленной частоте, затем подобрали спасательные шлюпки и извлекли из них «сестер», все еще ворчавших и охавших, но довольных, что сбежали из Порта Негодяев. Две шлюпки «дали течь», и Бэйли обрадовался, что не поленился принести скафандры для всех «сестер».
Захария выступила с трогательной речью, в которой поблагодарила Бэйли за изобретательность и храбрость, а Киску – за преданность. «Червоточина», к которой они направлялись, оставалась безымянной, сказала она, и как капитан экспедиции, которая первой нырнет в нее, она чувствовала за собой право присвоить ей имя.
– Скорпион-596, отныне и во веки веков, будет известна как Побег
– Спасибо, – пробормотал Бэйли, потупив взор. Наконец, выслушав море поздравлений и благодарностей, он пошел в свою каюту, лег на маленькую койку и, впервые за много дней, выспался в комфортных условиях. Когда «Одиссей» проходил сквозь «червоточину», Бэйли Белдону приснилась паутина золотых линий – сон, который казался до боли знакомым.
Пока Бэйли спал, а «сестры» праздновали свой побег, Чернобородый в своей каюте метал громы и молнии. Он был в отвратительном расположении духа: его вечеринку прервала ватага пьяных женщин, во всю глотку оравших песни трансеров. До сих пор этот навязчивый ритм постоянно вертелся в его голове. Затем он обнаружил, что его пленники исчезли, и начал задавать вопросы, ответы на которые мог дать только Бэйли.
– Но как они могли смыться? – взревел он, и от его мощного голоса завибрировали стены. – Как они сами себя разморозили и угнали свой корабль? Как это могло произойти?
Он повернулся к Рыжей, которая развалясь сидела в кресле. Капитан был величествен в своем гневе – его черные глаза сверкали, борода была похожа на океанские волны. Но Рыжая не раз видела это раньше.
Она спокойно пожала плечами.
– «Одиссей» был включен в списки убывающих кораблей, с твоей подписью. Никто не задавал лишних вопросов.
– Когда они улетели?
– Двенадцать часов, назад. Мы обнаружили это лишь сегодня утром, когда ремонтники пришли на работу в док. Это мое предположение, но скорее всего они направились в Скорпион-596, – сказала Рыжая. – Учитывая время их отлета, мы не успеем их перехватить до входа в «червоточину».
– Не успеем до входа – поймаем потом, – медленно сказал Чернобородый.
– Никто не знает, куда ведет эта «червоточина», – так же задумчиво ответила Рыжая.
– Я подозреваю, что эти сестрички знают, – капитан самодовольно улыбнулся. – Помнишь тот лупиносский боевой крейсер, что я вытащил из облака? Он полностью отремонтирован. Я собирался продать его Каккаб-Биру, но передумал. Собирай команду, и мы посмотрим, кто не прочь пуститься в небольшое приключение.
ГЛАВА 10
Снарки, в общем, безвредны. Но есть среди них…
(Тут оратор немного смутился.)
Есть и БУДЖУМЫ… Булочник тихо поник
И без чувств на траву повалился.
Когда Бэйли проснулся, он увидел, что лежит в своей кровати, и с радостью отметил, что впервые за долгое время выспался и отдохнул. Некоторое время он нежился в постели, не желая даже думать о том, где они сейчас находятся и какие приключения ждут впереди. Да, он был несказанно счастлив удрать из Порта Негодяев, но у него возникло такое впечатление – после одержанных побед над трансерами, трупокрадами, науками и пиратами, – что недолгий триумф служил лишь прелюдией к более серьезным проблемам. Успехи вели ко все большим трудностям. Такое положение вещей казалось Бэйли несправедливым, но факты неизбежно доказывали его умозаключение. Он больше не был тем неискушенным и веселым норбитом, каким был раньше. Он узнал о приключениях намного больше, чем желал. И многое было впереди.