Нордическая мифология
Шрифт:
В канун Нового года коровы и лошади могут разговаривать друг с другом. Один крестьянин, который относился скептически к этому утверждению, забрался в кормушку и стал прислушиваться. В полночь он услышал, как одна лошадь говорит другой: «В этом году мы избавимся от нашего хозяина». Это так испугало крестьянина, что тот заболел и вскоре после этого скончался. И к погосту его повезла та же самая лошадь, что сказала эти слова.
В ту же ночь — или накануне какого-либо другого праздника, — в двенадцать часов вся вода превращается в вино. Одной женщине хватило ума в полночь отправиться к колодцу. Наклонившись, чтобы зачерпнуть воды, она услышала следующие слова:
All Water is Wyn, Вся вода — вино, — unn dyn beiden Ogen stint myn. и два твоих глаза — мои.Она тут же лишилась обоих
После этого женщина немедленно исчезла.
Однажды ночью некая пожилая жительница Киля проснулась и подумала, что настало время идти на утреннюю службу, поскольку ей показалось, что она слышит звуки колокола и органа. Она немедленно поднялась, взяла фонарь и плащ — поскольку была зима, — и отправилась к церкви Св. Николая. Но она обнаружила, что звучат совершенно незнакомые ей песнопения, которых нет в ее молитвослове. Да и люди показались незнакомыми ей. Внезапно она узнала одну женщину — та была соседкой, скончавшейся несколько лет назад. Потом еще одна женщина подошла к ней — и она тоже давно уже была в могиле. Эта женщина сказала старухе, что та должна удалиться, поскольку в это время церковь не для нее. Старуха бросилась к выходу из церкви, опасаясь, что с ней может что-нибудь приключиться. Тут часы пробили двенадцать, и дверь захлопнулась за ней, прищемив плащ. Старуха сбросила его с плеч, намереваясь забрать его позже, когда утром придет на церковную службу. Но поутру она обнаружила свой плащ разорванным на мелкие клочки, потому что мертвецы, выходя, спотыкались об него.
Графиня Анна София Шак рано стала вдовой. Оставаясь в Грамме, она вела беспутную и сластолюбивую жизнь, ни в чем не отказывая себе, и в конечном счете продала свою душу дьяволу. Согласно договору через определенное количество лет дьявол должен был явиться за ней в назначенный вечер, как только на столе догорит свеча. По прошествии указанного времени графиня в назначенное время зажгла свечу и погрузилась в горестные раздумья. И тут она решила послать за священником и открыть ему свою тайну. Священник посоветовал ей погасить свечу, а оставшийся маленький кусочек ее спрятать в восточной стене церкви. После того как это было сделано, зло не имело больше над графиней власти. Однако вскоре после этого в церкви случился пожар. Время было раннее, и графиня находилась в постели, когда ей сообщили об этом. Она немедленно спрыгнула с кровати и в легком утреннем одеянии, босиком, поспешила к церкви, которая располагалась примерно в миле с четвертью от ее жилища. Стараясь, как могла, она уговорила людей погасить пожар так, чтобы по крайней мере восточная стена уцелела. Но с этого времени графиню словно подменили — жизнерадостность и хорошее настроение исчезли, сменившись на постоянную скорбь, которая в конечном счете свела ее в могилу. Но с тех пор по ночам в замке стала появляться фигура красит вой женщины в белом как снег одеянии. Ломая руки, унылая и горестная, она проходит из одной комнаты в другую и останавливается, наконец, в верхней гостиной. Там она замирает на некоторое время перед камином, разглядывая какие-то кровавые пятна, после чего исчезает.
Впоследствии Грамм посетила другая молодая графиня. Когда она села за клавесин, появился призрак, настолько ужаснувший юную особу, что она вскоре после этого умерла. После этого входившие в старый особняк люди всегда ощущали какой-то особенный страх.
В Кейтуме, на острове Силт, одна женщина умерла во время родов. После этого ее призрак несколько раз являлся слугам священника. Она никак не могла успокоиться в могиле, пока рядом с ней не положили ножницы, иглу и нить. Таков обычай в Северной Фрисландии.
В здешних местах водится много призраков, которых называют гонгерами, поскольку те, кто был несправедливо убит, переставлял отметки земельных владений или пахал чужую землю, не находят покоя после смерти. Также становятся гонгерами духи богохульников, самоубийц, а также тех, кто проклял самих себя. Таким гонгерам нельзя подавать руку, поскольку она обожжется, почернеет и отпадет.
Когда кто-либо тонет в море, он сообщает об этом своим родственникам. Хотя такие гонгеры не являются своим ближайшим родственникам, они могут встретиться со своей родней в третьем или четвертом колене. Призрак является в той самой одежде, в которой тонул — в. вечерние сумерки или ночью. Он смотрит на дверь своего дома и давит на нее руками. Иногда он бродит вокруг дома, но вскоре исчезает и возвращается на следующий вечер — к тому же самому часу. Ночью — обычно в тяжелых сапогах, полных воды, — он открывает дверь в комнату, тушит свет и ложится на одеяло рядом со спящим. Утром в комнате полно морской воды, которая натекла с его одежды. Если данные знаки не убеждают родственников в том, что он действительно утонул, гонгер является еще и еще, пока они не начинают испытывать уверенности в его гибели. Гонгеры оставляют и другие свидетельства: рассказывают, что один моряк с двумя сыновьями отправился из Амрум^
Этот призрак похож на охваченную горем женщину. Он появляется на старых пастбищах, на холмах и в заброшенных местах, где некогда стояли дома, пришедшие с тех пор в запустение, либо омывающиеся волнами моря или засыпанные прибрежным песком. Такое привидение иногда бродит по этим унылым местам, а иногда сидит и плачет на месте, где когда-то находился домашний очаг [749] .
748
От Stauen, «место, на котором стоит или стоял дом» и W"ufke, дословно wifekin^нем. Weibchen(самка (нем.) — Прим. пер.).Ее также называют Stadem-W"ufke.
749
Kohl, Marschen und Inseln, ii, 289.
В те времена, когда производилось разделение и огораживание земель, между жителями деревень Альверсдорф и Рост в Южном Дитмаршене начались крупные ссоры по поводу границ. Договориться никак не удавалось, пока один человек из Альверсдорфа не объявил, что знает, как произвести точный раздел земель, и готов в этом поклясться. С этой целью он направился к границам земель Альверсдорфа, около брода в Тенсбюттеле, где она проходит через Гизелау, наполнил свои ботинки песком, вышел к Рёсту и там поклялся, что стоит на земле Альверсдорфа. Проделав такой трюк, он считал, что не подвергнется наказанию за лжесвидетельство. Однако после смерти он был обречен бродить на пограничной линии в виде огненного призрака. В этих местах долго замечали пляшущее пламя высотой в человеческий рост, — пока вересковую пустошь не осушили. Когда это пламя взметалось вверх выше обычного, люди обычно громко кричали: «Dat is de Scheelvaegt!»(Это землемер!). И если кому-то случалось проходить ночью по месту, где этот человек насыпал песка в свои ботинки, то прохожему этому приходилось на большое расстояние нести на своей спине черта, весившего добрую сотню фунтов.
Между правителем Рёста и жителями деревни Рабенкирхен в Ангельне однажды возник спор из-за леса. Как-то утром правитель наполнил свои сапоги землей из своего сада, срезал со своих деревьев ветки и спрятал их под свою шляпу, после чего пришел в лес, по закону принадлежавший деревне Рабенкирхен, и поклялся, что стоит на своей земле, а сучья над его головой — его собственные.
О Черной школе ходит много легенд как в Северной Фрисландии, так и на датских землях. Учителем в этой школе является сам дьявол, и он обучает проповедников, которые только начинают свою карьеру. Почти каждый пастор знает что-то из черной магии, а некоторые в ней весьма преуспели, на некоторых условиях продав свою душу дьяволу. Так, например, один священник должен был всю жизнь носить один и тот же шерстяной жилет под мантией, другой имел право бриться только по субботам, третий мог носить только одну подвязку. Есть такие, которым не позволяется входить в церковь или оставаться в ней больше часа или получаса. Если они неумышленно нарушат этот запрет, их души попадут в ад. Всякий, кто посещал Черную школу, имеет власть над духами и особенно искусен в изгнании духов усопших и разного рода привидений. Произнеся нужное слово, они могут пожелать перенестись из одного места в другое и узнать, что происходит дома в их отсутствие.
Некий пастор Фабрициус из Меделби был особо искусен в черной магии. Однажды, совершая крещение в Хольте, Фабрициус произнес заклятие, заставившее некоего юнца, воровавшего яблоки в приходском саду, сидеть на дереве, пока он не вернулся домой и не освободил его. В другой раз посреди службы он ударил по лежавшей на кафедре подушке и воскликнул: «Стой!» Выходя из церкви после завершения службы, люди увидели замершего неподвижно, как статуя, человека с мешком, полным травы, которую он украл с церковного двора. У этого священника было много волшебных книг. Однажды, пока он служил в церкви, служанка, убиравшая его кабинет, интереса ради принялась читать маленькую книгу, которую нашла на столе. Внезапно комната словно ожила, ее наполнило множество ужасных духов и привидений, приближавшихся к девушке все ближе и ближе, так что она обмерла от страха. Священник, который и в церкви знал, что происходит у него в доме, внезапно произнес: «Аминь!» прямо посреди молитвы и поспешил домой, чтобы утихомирить духов, которые в противном случае могли бы убить девушку.