Нормальная сумашедшая семейка

Брецина Томас

Прихожая искрилась, стены и углы в ней переливались всеми цветами ра­дуги. На длинных стеллажах стояли кристаллы самых разных форм и разме­ров. Одни как будто светились изнутри теплым золотисто-медовым цветом, дру­гие отражали лучи, попадавшие на их грани через открытую дверь. Все вместе это создавало удивительный танец жел­тых, голубых, рубиновых бликов.

Девочки всегда радовались этим разноцветным россыпям, всякий раз за­мирали от неожиданности и с восхище­нием подолгу осматривались. Но сейчас на это не было времени.

Лисси указала на комнату справа от входа.

— Поищи книги, в

которых может оказаться что-нибудь подходящее. Возьмем их с собой. Мне-то колдовать не запретили.

Тинка кивнула и скрылась за две­рью. Книги там были повсюду: под их тяжестью прогибались полки, и по по­лу шагу нельзя было ступить, чтобы не наткнуться на стопку.

Волшебные книги обладают совер­шенно особыми свойствами, они не по­хожи на обычные книги, состоящие из страниц и переплета. Некоторые из колдовских книг разговаривали, пере­плет других напоминал шерсть живот­ных, у третьих были глаза, которые подмигивали. И почти все книги обла­дали способностью двигаться. Тинке и Лисси всего лишь нужно было пред­ставить себе, что именно они собира­ются наколдовать. И тогда нужная книга сама попадалась им на глаза.

Но что нужно представить теперь? Эдуард Рок совершенно определенно сказал: то, что Тинка натворила, нельзя повернуть вспять. Прошлое изменить невозможно.

Спросить у Лисси Тинка не реши­лась. Сестрица все еще была на взводе, и быть свидетелем нового взрыва отри­цательных эмоций Тинке совсем не хо­телось. Она закрыла глаза и сосредото­чилась.

«Наша семья должна выглядеть по телевизору просто замечательно! — поду­мала Тинка. — Значит, надо заколдовать всех членов семьи. Грит должна пре­вратиться в идеальную маму, Борис — в идеального папу, а Дэвид, Фрэнк, Стэн и Торстен...» Тут Тинка зажмури­лась и покачала Головой. Честно гово­ря, больше всего ей хотелось, чтобы братья перенеслись куда-нибудь по­дальше от их дома. Но так нельзя. Им с Лисси разрешено колдовать только для чьей-нибудь пользы. Иногда Тинка жалела об этом, особенно когда речь шла о братьях.

Из книжной стопки в дальнем углу комнаты с грохотом вывалился толстен­ный том. Тинка подошла к нему, осто­рожно огибая рассыпанные по полу книги. Книга выглядела очень солид­но—в кожаном переплете с золотым тиснением. Сначала Тинка увидела лишь паутину золотых линий, но, при­смотревшись, поняла, что перед ней рисунок — благородная дама в пышном платье и кавалер во фраке. Кавалер время от времени наклонялся и цело­вал даме ручку, при этом раздавалось еле слышное чмоканье. Дама отворачи­валась и жеманно хихикала.

Ну, где ты застряла? Уснула? — По резкому тону Лисси нетрудно было догадаться, что ей уже не так больно.

Книгу искала! — крикнула в ответ Тинка и стала пробираться к двери.

Вдруг в коридоре раздался пронзи­тельный визг. Выбежав из комнаты, Тинка увидела, что Лисси, подпрыги­вая, крутится вокруг своей оси как по­мешанная. На мгновение Тинка подума­ла, что ее сестра и впрямь сошла с ума.

Помоги! — закричала Лисси. — Что ты смотришь? Он же мне все волосы вырвет!

Тинка сделала полшага назад. Ка­жется, у Лисси и правда не все дома.

А-а-а-а-а-а! — вопила Лисси и тряс­ла головой, будто хотела стряхнуть с себя что-то.

Но Тинка ничего не видела.

Вскоре, однако, раздался глухой стук,

и с пола донеслось негодующее мяу­канье.

— Казимир! — воскликнули обе де­вочки разом: Тинка с облегчением, а Лисси укоризненно.

Кот Казимир жил в колдовском до­мике и за последнее время преподнес сестрам немало сюрпризов. Казимир был невидимым, но это не мешало ему постоянно выпрашивать молоко и кол­басу. Недавно Казимир стал отцом, а поскольку* мамой его детей была совер­шенно обычная кошка, по дому некото­рое время бегали белые носочки и бе­лые хвостики — только по ним и можно было заметить почти невидимых резвя­щихся котят.

Когда девочки попадали в затрудни­тельную ситуацию, кот мог снизойти до того, чтобы поговорить с ними. Правда, стерпеть его ехидные замеча­ния было непросто. По сравнению с Казимиром Лисси в плохом настрое­нии была просто лапочкой.

Кот мяукнул еще раз, и это было очень похоже на смешок. Казимир на­рочно прыгнул Лисси на голову, чтобы напугать ее. Конечно, ему было скучно — ведь большую часть времени Казимир проводил один.

Пока Лисси приводила в порядок свои волосы, Тинка отправилась на кухню. Кухня была настолько старо­модная, что в ней впору было снимать какой-нибудь сказочный или историче­ский фильм. Ничего современного в ней не было, зато имелось множество начищенных до блеска медных горш­ков и сковородок, огромные латунные черпаки и каменная раковина. У зад­ней стены находилось «холодильное» отверстие, из которого клубился пар. Оттуда девочки в любое время могли наколдовать себе любую еду. Кроме то­го, в «холодильнике» стояла большая бутыль молока, которая никогда не бы­вала пустой.

Тинка налила молоко в мисочку и услышала, как кот с урчанием принял­ся за еду. Молоко в миске быстро ис­чезало. Тинка долила еще.

Может, пойдем или будешь де­лать здесь генеральную уборку? — ворч­ливо поинтересовалась Лисси.

Тинка вернулась в коридор, подняла с пола свой ранец и запихнула в него толстую книгу.

Я готова!

Лисси фыркнула, что можно было расценить как «Наконец-то!», и девоч­ки вышли из дома.

Тинка расстроилась, чувствуя, что Лисси по-прежнему сердится на нее.

Лисси, мы как-нибудь все ула­дим, — осторожно сказала она.

Хм-м... — ответила сестра. Опти­мизма в ее ответе точно не было.

Остаток дня прошел за уроками. Времени почитать колдовскую книгу у девочек просто не было.

Как обычно, в полседьмого сели ужи­нать. Когда вся семья собралась за сто­лом, Борис Клювель-Тедимайер откаш­лялся, словно собирался держать речь.

Сегодня звонили с телевидения... — начал он.

Тинка замерла с открытым ртом, за­быв, что держит перед собой вилку с зеленым горошком.

Эй, закрой свою форточку, сквоз­няк! — тут же брякнул Фрэнк, а Стэн довольно хрюкнул.

Что они хотели, дорогой? — по­спешно спросила Грит, укоризненно взглянув на мальчиков.

Съемочная группа приедет рано утром в среду и останется у нас на три дня, то есть до вечера пятницы.

О, папа, а ты здорово считаешь! Я бы ни за что так не сумел. — Фрэнку казалось, что он очень остроумный.

Именно поэтому тебе так доход­чиво все объяснили, — холодный тон и выражение лица Тинки яснее ясного давали понять, что Тинка считает Фрэнка ужасно глупым.