Норман
Шрифт:
Нейла говорила явно с издёвкой.
– Ладно вам, это потом, - хмуро сказал дед, - что делать будем, Нормана в седло не посадишь, а домой надо ехать, и так за три дня всё надоело.
Оказывается я уже пролежал сутки, в течении которых меня хорошо зашили.
– Да вроде нормально здесь, - произнёс равнодушно Храм.
– Ты можешь остаться, дальше своих зелёных красавиц обхаживать. Не знаешь как, у Ровного спроси, вокруг него две как раз вьются.
– Ничего не вьются, он мне как брат, - чуть не закричала Нейла.
Савлентий отмахнулся:
–
– Я двуколку видел, может, купим?
– Подходил, он за неё десять золотых просит.
– Справлюсь и в седле, - прошептал я, - только тюк на круп положить.
– А что с Серым будем делать?
– Пусть у нас живёт. Места много, с охраной крепости мы всё равно не справляемся, чем больше народу, тем лучше.
– Ты прямо святая Алота.
– А кто это?
– Была такая, потом расскажу, тоже всем кров давала, пока один её не убил.
– Оборотней бояться, в тёмные земли не ходить.
Дед улыбнулся.
– Давайте телегу купим, - вернул нас к первоначальной теме орк, - у нас уже проблемы с перевозкой, а время косьбы настает, сено возить не на чём. Да и деньги сейчас есть, наберём продуктов побольше, инструменты опять же надо, стёкла на второй этаж, как раз всё вместе с Ровным и привезём.
– Наверно другого выхода нет, - задумчиво произнёс дед.
Серый, поскрёбся в стену части через две. Из одежды на нём были только штаны. Видимо остальное, не смог одеть, так как еле шевелился, да и по внешнему виду ещё больше, чем в зверином обличии напоминал Торка. Худющий, щеки впали, скулы видно, ребра торчат.
– Есть хочу, - хриплым голосом произнёс он.
Храм ушёл к трактирщику за едой, Нейла плеснула силы в оборотня-охотника.
– Возьмете?
– спросил он уже более бодрым голосом, после того как поел.
– Возьмём, - ответил я, переглянувшись с дедом.
– Только я не один.
Мы уже с интересом посмотрели на него.
– Вас что, много?
– выразил общий вопрос дед.
– У меня жена, и двое детей, - прямо смотря в глаза деду сказал Серый, - собственно из за них, и прошусь к вам. Я точно не знаю, но я обернулся в первый раз в шесть кругов, после этого и бегаю. Им по пять, боюсь я в посёлке, а вы поймёте.
– Жена, тоже оборотень?
– спросила Нейла.
– Нет, поэтому и не знаем, обернутся или нет. Я ведь о нас не больше вашего знаю. Оборотни - сказка. Книг о нас найти не смог. А родителей не помню, я приёмыш. Родители меня подкинули в село. Наверно светлые гнались, выхода не было. Так что всё что знаю о себе, это то, что я оборотень.
– С семьёй так с семьёй.
– А нет ещё чего поесть? Я оплачу.
Храм пошёл повторно.
– Ты что, всегда так ешь?
– Нет, только когда обернусь. А два раза подряд, вообще никогда не пробовал.
Задержаться пришлось ещё на день. Во-первых, дед оказывается ничего не купил для котла, который я изредка стал называть "аппаратом", хотя слово на исварском звучало
Удивил нас Серый. Он подъехал к воротам, на трёх телегах. А мы то гадали, зачем ему наша вьючная лошадь, выпрошенная с утра. Вторую телегу вела его жена, оказавшаяся довольно привлекательной особой кругов тридцати, а третья была привязана ко второй. Пришлось Храму, пересесть на вожжи.
Пока мы собирались, к воротам подъехали давешние орчанки. Они о чём-то пошушукались с Храмом в стороне, и уехали.
– Плохо дело, - сказал Храм, - после прощания с орчанками, одна из которых, поцеловала его в губы напоследок, - гильдия запретила купцам, покупать наши зелья.
– Посмотрим когда распробуют, сами за ними приедут, - уверенно произнесла Нейла.
Ехать пришлось опять три дня, с двумя ночёвками. Очень скрашивали время, двойняшки Серого, Карн и Марна, оказавшимися довольно живыми детьми. Фална, или сокращенно Фала, жена Серого, не могла за ними усмотреть. В особенности их привлекал Храм. Поскольку мне разрешали только сидеть, я весь день слушал их разговор, так как после прошлой ночи, Храм вывел свою телегу за нашей, мне было прекрасно слышно их.
– Ляля Хлам, а у меня будут такие хлыки, - спрашивала Марна.
– Вот вырастешь, там видно будет.
– А по чему сейчас невидно, - чётко, в отличии от сестры спросил Карн.
– Потому что, у вас ещё молочные зубы, вот будут меняться, там и увидим.
Мимо моей телеги, которую вёл дед, проехала Нейла, она с утра была не в настроении, ночью был приступ.
– Всё хорошо?
– Кроме того, что я постоянно просыпаюсь в объятиях одного придурка.
– Ну, прости, не могу удержаться.
– Пользуешься наверно моментом?
– съязвила она.
– Конечно! Каждый раз.
– Дурак!
– Я тоже люблю тебя, - уклонился я от брошенного прутика.
– Дед, - когда отъехала Нейла спросил я, - а зачем там на круге, надо было гнома...
– Не надо было.
– А зачем ты показал?
– удивился я.
– Я играл безжалостного владельца Проклятого дома. Именно этого ждали разумные. Ты немного переиграл, но это даже лучше. Чем меньше народа к нам приходит, тем проще нам.